Европейская мозаика. Сергей Эдуардович Цветков
меня обзовут дураком за дело:
Хоть и вся в моей, госпожа, вы власти,
А мой уд – в вашем лоне, но бурей страсти
Его сносит к попочке то и дело… "
А я ему отвечала:
"Важно ль, с какого входа ты вошёл —
Моя похоть разогрета.
И все уды, что родила природа,
Не зальют во мне пожарище это…"
Или у нас был такой диалог.
Я кричала в порыве страсти:
"Ах, хорош! Ищи – не найдёшь крупнее,
Покажи-ка его в настоящей силе!"
А Карл продолжал цитировать:
"Я боюсь причинить вам страданья… Или?
Вы правы, госпожа моя!
Тот воин, что ребячьим дротиком
в чрево метит, ледяной лишь клизмы, подлец, достоин.
Пусть уж лучше мальчиков он валетит.
Только тем, кто крепок и щедро скроен,
как вот я, жемчужина лона светит".
Я ему в ответ:
"Повали же меня поскорее, дерзостным стань титаном,
овладей трепещуще-ждущим телом…"
(Пер. О. Неверова).
Ценителей такого рода литературного творчества в Ватикане было полно. А вот упорное пристрастие Аретино к золоту французского короля (а как иначе, если император проявляет скупость?) кончилось двумя ударами кинжалом прямо на улице. К счастью, Аретино остался жив. Оправившись от ран, он решил расстаться с Римом. Это решение пошло на пользу его здоровью: в страшном 1527 году Рим был подчистую разграблен войсками императора Карла V и завален трупами горожан.
Началась пора скитаний, которые, впрочем, можно сравнить с перелётами пчелы с цветка на цветок. Искусство находить щедрых покровителей никогда не изменяло Аретино. За его литературную благосклонность соперничали молодой кондотьер Джованни Медичи и герцог Мантуанский. Аретино поровну оделял их своими капризами. Однажды герцог запоздал с присылкой ему полдюжины кружевных рубашек и был наказан столь язвительным письмом, что поспешил смиренно извиниться, сославшись на то, что монашенки, занятые вязаньем кружев, опоздали к сроку.
После смерти Джованни Медичи, погибшего в сражении с императорскими войсками, Аретино возымел счастливую мысль отправиться в Венецию. Отсюда, из цитадели политической свободы тогдашней Италии, он получил отличную возможность нападать на все правительства (благоразумно исключая олигархат республики Св. Марка).
Здесь, в Венеции, он прожил тридцать лет, в довольстве и почестях, дождавшись подлинного апофеоза своей славы. «Столько людей, – писал он, – добиваются меня видеть, что ступени моей лестницы стерты их стопами, как мостовая Капитолия колёсами триумфальных колесниц». Папа Юлий III присвоил ему звание рыцаря св. Петра и обещал кардинальскую шляпу. Аретино был членом всех учёных обществ и академий, его профиль чеканили на медалях, Тициан удостоил его своей дружбы. А из-под его пера выходили, том за томом,