Мертвый лес. Ольга Савченя
в воду. Удалось спасти только лук и стрелы.
– Там было столько всего необходимого…
Я сглотнула и шмыгнула носом. Вещи было жаль.
– Не вернемся, – отрезал Мони. – Даже не думай об этом. Забудь.
Выходит, после этой вылазки я лишилась провизии, полотенца, одеяла, части артефактов, недорогого комплекта инструментов и прочих походных мелочей. Посмотрела на Мони. Его рюкзак тяжело повис на плече. Значит, с голоду не умрем. Правда, рюкзак насквозь промок. Еще у нас есть длинная веревка и одеяло.
– Я могу что-нибудь забрать у тебя, – предложила я.
Возможно, у него есть запасной мешок. Мы могли бы разделить вещи, чтобы ему было проще.
– Не надо, – отказался он. – Ты, главное, сама иди, а с остальным я справлюсь.
И я шла. Сначала – опираясь на него, позже, немного оклемавшись, – самостоятельно. Везло с местностью. Одна прогалина заканчивалась, и почти сразу начиналась новая. Бурелом совершенно не мешал обзору, а к рассвету и лес поредел. С солнцем, бликующим между деревьями, идти стало легче. Открылось второе дыхание, желание отогреться гнало нас прочь из тени крон.
Выбравшись на пригорок у опушки леса, сделали привал. Я сразу же рухнула на пятую точку и, обняв себя руками, закрыла глаза. Двигаться не хотелось. Солнце медленно согревало, но дрожь не отпускала.
Долгое время я не в силах была заставить себя пошевелиться и даже открыть глаза. Слышала, как Мони ругался, и под его ногами то и дело с разных сторон трещали ветки. Когда они же застучали, падая неподалеку, мой интерес все-таки победил.
– Сейчас отогреемся, – сказал Мони, стуча зубами и усаживаясь перед горой веток на колени.
С помощью магии наспех разожгли костер и, как только пламя поднялось, протянули к нему руки.
– Ветки тонкие, быстро прогорят, – заметила я.
– Скоро поищу побольше, – пообещал Мони. – Скоро. Немного посижу и поищу.
Я присмотрелась к Мони. И под солнечным светом отчетливо увидела синие губы на бледном лице, толстую царапину на узком подбородке и кровоточащий мизинец на грязной руке. Мони досталось не меньше моего…
Как только он поднялся и направился обратно к лесу, я подтянула к себе его рюкзак и принялась изучать содержимое. Нужно было подсчитать, что у нас осталось.
– Раздевайся. – Мони вернулся с охапкой веток потолще. Бросил их у костра, пару сразу закинул в костер. Забрал из моих рук тяжелое одеяло, которое я пыталась выжимать. – Все промокло. И вещи на нас тоже надо просушить. Нельзя ходить в мокром. Еще и ветер поднялся. Хорошо хоть, Линди зачаровала их. Могло быть хуже.
Здравомыслие подсказывало, что не время для застенчивости. Заболеть – значит, усложнить жизнь обоим. А у двоих и без того шансы на выживание резко снижались.
Оставшись в одной рубашке, прикрывающей все бесстыдство, развесила вещи на ближайшем дереве. Зачарование Линди должно ускорить просыхание. Полчаса – и все будет готово.
Мони не жалел размокшие сухари и мясо. Нарвав каких-то лопухов, разложил на них