Танцы в формалине. Илья Сергеевич Ермаков
Над зеркалом мерцала холодная бледно-зеленая лампочка. Она смотрела на свои два больших глаза, радужка и зрачки растекались по белкам в разные стороны. Ее глаза буквально косили!
– О, нет… что это со мной?
Она начала бить себя по лицу.
Денис наклонился к ее уху и прошептал:
– Ты приняла…
– Что?!
Внутри затаился страх.
– Приняла?
– Ты приняла дурь…
– Нет…
– Вылила ее на себя… и вот смотри, что из этого вышло!
– Нет-нет!
– …что ты с собой сотворила…
Раздался оглушительный хохот Дениса – зеркало перед ней резко треснуло.
Она отчаянно колотила себя кулаками по лицу в надежде вернуть глаза и все остальное в прежнее состояние. И каждый раз, когда она наносила удар по своему черепу, ее глаза, словно жидкие крупные капли, расплывались в разные стороны. Она никак не могла заставить смотреть себя прямо перед собой!
Словно рыба в воде…
Под дурью…
– Это все ты…
Денис злорадно смеялся у нее за спиной.
На зеркале появлялись новые трещины.
Она закричала.
Она хотела убежать прочь, но ноги ее не слушались.
Она отчаянно боролась сама с собой за свое лицо.
И повторяла:
– Я больше не буду… больше не буду…
Она плакала.
– Я больше не буду принимать дурь… верните… верните все на место! Не хочу… не буду… не надо… прошу!
А потом… хлопок!
Она оглянулась – широкие ворота открылись – внутрь залетала снежная пурга.
Денис исчез, и его смех растворился так же быстро, как и возник.
Она вскрикнула и снова взглянула на зеркало…
На стекле появились кровавые буквы, сложившиеся в слова: «Ты умрешь первая».
* * *
Серафима проснулась в холодном поту посреди ночи.
Отбросив одеяло на пол, она вскочила и побежала в ванную комнату. Включила свет и посмотрела на себя…
– О, боже…
Увидев свое лицо, она тяжело выдохнула.
Серафима присела на край ванны, убедившись, что ее глаза не искажены принятой во сне дурью.
– Срань Господня…
Она почувствовала легкое першение в горле.
– Приснится же такое… еще и чутка простыла на холоде…
Она пустила холодную воду и умыла лицо.
– Черт! Какой кошмар!
Умывшись, она вытерла лицо полотенцем, вернулась в свою комнату и взяла телефон.
Время: три часа двадцать минут.
– Проклятье!
Решив, что не будет спать до самого утра, Серафима легла в кровать, зажгла ночник и стала читать переписку в беседе, посвященной вечеринке в анатомичке.
«Всех с успешной сдачей сессии!»
«Завтра повеселимся!»
«Ура! Приносите побольше бухла! Надо отжигать, как последний раз в жизни!»
«Девочкам много не наливать, у них и так низкий градус ответственности»
«Кто бы говорил! За собой лучше последи!»
«Эй! А еще геи будут или я один?»
«Возможно, кто-то