В сумерках мортидо. Константин Борисович Кубанцев
Шлагбаум, чуть приподнятый, позволяющий протиснуться к ранее недоступному, сорвется да и голову размозжит попутно, если впереди, в тумане, не забрезжит огонек успеха, пусть малюсенького, неровно подрагивающего на ветру, как тоненькая церковная свечка.
Итак, прежде всего, несколько принципиальных вопросов – есть ли показания к операции, есть ли технические возможности ее выполнить, перенесет ли ее больной. И простота здесь ложная. Каждый пункт и сложен, и неоднозначен. И основанием для принятия решения должны служить опыт, технические возможности и неотъемлемая часть того же опыта – интуиция. И это – медицинский компонент проблемы. Но случается так, что медицинская составляющая – не самая трудная часть вопроса.
После четырех – наступила короткая передышка!
Для ежедневного вечернего обхода – рановато, а дневная работа вроде бы завершена… Нет, неверно! Не существует такого понятия, если человек болеет, мучается, страдает, если где-то за пределами больницы, в своих квартирах и офисах, в заводских цехах, в институтских аудиториях, за стойками пивных, на городских улицах и в общественном транспорте живут их близкие – мужья и жены, дети, родители, друзья, которые беспокоятся, волнуются, молятся… и без разницы – верят они или нет.
Павел сидел у себя в кабинете, расслабленно откинувшись в удобном кресле, давно прогнувшимся под его фигурой. Поигрывая дорогой позолоченной ручкой, еще одним подарком благодарного больного, он смотрел в распахнутое окно и его зрачки, казались, застывшими – прикованные к одной точке, одной-единственной неподвижной детали. Он размышлял, отстранясь от внешнего, копаясь в чем-то внутреннем, личном.
Впрочем, такое состояние было для него нехарактерно. Павел предпочитал считать себя человеком действия. И, при необходимости, умел создать представление о себе, как об уверенном и удачливом мужчине. Каждое утро, рассматривая себя в зеркало, он с удивлением взирал на седые виски и абсолютно не чувствовал себя старым. Так же как в двадцать, он мечтал, верил в перемены, влюблялся.
Он много работал – по четырнадцать-пятнадцать часов в сутки. Кроме работы его интересовали семья, жена и дети, и красивые интеллектуальные любовницы. Других увлечений у него не было.
Когда-то, в школьные и студенческие годы, он активно занимался спортом – дзюдо, а затем – модным ту пору каратэ. Но сейчас, вспоминая об этом с легкой иронией, желания к физическим упражнениям не испытывал. И даже приобретение машины, а потом второй – не подвинули его во вступление в неофициальный, но популярный во всем мире клан автолюбителей. Автомобиль оставался для него лишь средством передвижения – бездушной железякой.
Со своей женой, Валентиной, он познакомился пятнадцать лет назад. Через неделю влюбился. Через шесть месяцев они поженились.
Брюнетка среднего роста с узким строгим лицом и неправдоподобно тонкой талией. Она потрясла его своим природным