Легенда о яблоке. Часть 1. Ана Ховская
пороге появился полуголый брат и, почесывая лохматый засаленный висок, с отвращением посмотрел на сестру. Мэри натянула одеяло на худые плечи и опустила глаза, чтобы не видеть мерзкого лица брата, от которого ей тоже немало доставалось.
– Ты что, оглохла?– рявкнул Клинт и двинулся к сестре.
– Я тебе не рабыня, Клинт! Сейчас умоюсь и займусь завтраком… Подожди немножко,– ровно ответила Мэри и махнула рукой в сторону двери, намекая на то, чтобы тот проваливал.
– Мамаши больше нет, поэтому ты будешь слушаться меня и отца!– издеваясь заявил Клинт и наклонился к ее лицу.– Ты – никто, просто отродье Барбары!
Мэри напряглась, и ее взгляд стал угрожающим. И если бы только зловонное дыхание брата у ее лица, которое вызывало тошноту и невероятную агрессию с самого детства, то она, возможно, сдержала бы свою ярость, но в этот раз из его отвратительных, искусанных кривыми желтыми зубами губ вырвалось очередное унизительное оскорбление, и Мэри, словно что-то подхватило и понесло… Она резким рывком сбросила с себя одеяло, вскочила на носки и со всей силы ударила брата кулаком прямо по носу. От неожиданности Клинт покачнулся и упал, из его носа тонкой струйкой побежала кровь. От возмущения смелостью девчонки он не смог выговорить и слова, только раскрыл рот и глубоко вдыхал.
– Что еще скажешь, братец?!– злорадно спросила Мэри и, опасаясь мести, схватила в руки раскладной стул с железными прутьями и замерла с ним над братом.– Что, в первый раз влетело от девчонки? Еще хочешь получить?
Клинт, хоть и был старше сестры на год, но не отличался высоким ростом и крепким телосложением, при этом был на редкость уродлив. И сейчас он медленно поднялся и, выходя из комнаты, уверенно пообещал:
– Ты еще об этом горько пожалеешь! Умолять будешь о прощении.
– Катись отсюда!– крикнула Мэри, и слезы хлынули из глаз.– Будь ты проклят!
Ее красивое лицо покрылось багровыми пятнами, взгляд потемнел, губы задрожали, она подбежала к своей двери и со всей силой навалилась на нее, не желая впускать сюда больше ни единой души. Мельком ее взгляд упал на часы, и Мэри с противоречивыми чувствами – беспокойства и нежеланием выходить из комнаты – поняла, что опоздала на первое занятие в школе.
***
Вечерело. В окнах домов Малого Анжелеса начал гаснуть свет, и городишко стал похож на город привидений. Серые двухэтажные домики по обеим сторонам дороги напоминали склепы именитых вампиров, а буйно растущие, неухоженные заросли кустарников у крылец, сливаясь в вечернем тумане, походили на мрачных стражей с крючковатыми руками и ногами.
В этом городе с населением в двадцать тысяч с небольшим было две маленькие школы, ясли, библиотека, ряд дешевых маркетов, кинотеатр, но не было души, тепла, уюта. Люди работали, устраивали семейные праздники, но от их жизни веяло холодом, одиночеством, безысходностью, беспробудной тоской. Город, словно и не был живым, люди-тени сновали туда-сюда, произносили пустые слова, глядели пустым взглядом, были глухи и эгоистичны и, в конце концов, растворялись