Симфония убийства. Игорь Лысов
Какие только желания не заказывает себе человек! Бесконечные мириады аппетитов восстанавливают справедливость, мир во всем мире, строят храмы, украшают свое жилище, помогают тем, у кого нет этого миллиона, мстят своим обидчикам или обидчикам всего человечества, разрушают жилища, города… То есть все то, что люди делали, делают и будут делать и без этого миллиона в кармане… И ничего особенного не случилось бы, если каждому дать миллион и позволить осуществить свою мечту! Нашелся бы другой с подобным миллионом, который не дал тебе никакой возможности стать счастливым! Миллионы потрачены, счастья не прибавилось!
Нельзя давать всем! Только пустая трата времени и простеньких страстей! Надо, чтобы кто-то случайно ото всех получил этот миллион и теперь, имея все возможности, осуществил то, что захочется! Тогда и мир изменится в какую-нибудь сторону, обязательно изменится, если миллион не у всех, а у избранного…
У Силова было целых три миллиона! Надо только… Но это мелочь, совсем мелочь, если считать, сколько людей ждут этого «надо только…». Почему-то тревоги последних дней исчезли, Виктор практически вернулся к своему боевому настроению: принять все как должное и жить в радости – в личной радости. Без единства и без борьбы! Не он придумал эту теорию, не ему ее опровергать.
Силов очнулся по-настоящему только в момент вальса – до этого он автоматически дирижировал, не вдаваясь в подробности музыки. И когда флейта, нежная флейта окутывала вальс, который и в жизни, и на сцене всегда был дороже денег, Виктор очнулся – продолжая дирижировать, смотрел на флейтиста – тот упоенно звучал. Силов стал держаться именно его ритма и повел за флейтой весь оркестр. После вальса, после сцены победы любви над деньгами во «Вдове» наступила малюсенькая пауза. В яме переглянулись – сегодня была музыка. Силов, вытерев пот у уголков рта, улыбался вместе со всеми…
После спектакля Силов заперся в гримуборной, приоткрыл нижний ящик, где лежали портмоне и бутылка коньяка. Поискав стакан, Виктор торжественно налил себе немного спиртного, посмотрел в зеркало. Ямочки стали чуть меньше; за эти несколько дней Виктор сильно осунулся, похудел. С удивлением обнаружил щетину на лице – такого он себе не позволял никогда. Щетина была неплоха, так многие носят и многие мечтают, но Силова поразил тот факт, что он забыл побриться сегодня.
– Больше не повторится, господин миллионер, – пошутил он с самим собой. Шутить ему, честно говоря, было не с кем. Лиза не для этого создана, а друзей у Силова нет, есть только отражение в зеркале. Отражение улыбнулось…
Выпив коньяк, Виктор приоткрыл окно и закурил. Публика уже расходилась – несколько парочек оставались в театре и после спектакля – есть люди, которые не хотят сразу окунаться в свой-никакой мир, а бродят по фойе, разглядывая фотографии артистов, афиши, элементы старинного реквизита, который молодая бутафорша решила превратить в музейные экспонаты и так рьяно взялась за дело, что в театре всем понравилось и люди даже