Созвездие разбитых сердец. Ричард Брук
что-то предпринять: помочь Маше с поисками или заткнуть настырного абонента…
– Аааа, вот! Слава Богу! Сейчас, мои зайчики, уже иду… – Мария отперла оба замка и отворила дверь. Из прихожей на площадку упал сноп света – лампочка у нее в прихожей не была погашена, и на «лунную дорожку» немедленно выпрыгнули жирный рыжий кот и миниатюрная, но тоже округлая серая кошка.
– Уаааау! Мрррааау! Миииииииу! Муууааамма! – в возмущенных кошачьих руладах звучало нечто похожее на «где ты шлялась, мама!»
– А ну-ка быстро в квартиру! Паша, заходи… – Мария дождалась, пока Бердянский с добычей протиснется мимо нее в коридор, следом загнала Урфина с Прошкой и с облегченным вздохом закрыла дверь раньше, чем из квартиры напротив высунулась скандальная и любопытная соседка.
Невольно потянув носом, Павел с удивлением не учуял характерного котовьего острого запаха, какой ему померещился в прошлый раз, и, первым делом скинув ботинки, прошел прямиком на кухню. Избавившись от груды пакетов, он вернулся в прихожую, повесил свою куртку и небрежно сброшенное пальто Машки на вешалку, пока оба питомца наперебой голосили и крутились возле банкетки, мешая хозяйке снимать полусапожки.
– А ну брысь отсюда! – прикрикнул он на хвостатых-полосатых и, присев перед Марией, взялся помогать, заодно не упустив возможность скользнуть ладонями вверх по ее ногам, подразнить чувствительную внутреннюю поверхность бедер и самое желанное местечко между бедрами… о, как же там было горячо…
– Паша, что ты делаешь!.. – задрожав от его ласки, она все же устояла перед искушением и отодвинула любовника – не очень решительно, но отодвинула:
– Я сама…
– Самааа? Ну давай… хочу на это посмотреть… – вновь поддразнил ее Бердянский, намекая вовсе не на обыденное разувание, и плавно, но настойчиво заставил ее раздвинуть бедра немного шире…
Мария вновь покраснела до ушей и, теряя дыхание, всеми силами постаралась прогнать фантазию, как прямо здесь же, в прихожей, сидя на банкетке, закидывает ноги на плечи Павлу, так удобно стоящему перед ней на коленях, и тогда он… охххх…
– Мааааааммаа! – заорал Урфин и сиганул на нее, начал топтаться на бедрах, немилосердно делая затяжки на трикотажной юбке, и укоризненно повторил:
– Маммммааааа, голодаааааюююю! – в то же время его круглые желтые глаза сверлили Бердянского, с осмысленным и весьма сердитым выражением…
Кошачья эскапада привела Марию в сознание, и она снова отстранила Бердянского – теперь, когда на коленях торжествующе топтался Урфин и своей меховой шубой прикрывал соблазнительный вид, сделать это было намного легче:
– Паш, надо их покормить… И самим хоть немного поесть… Я в семь часов из дома ушла… Не обижайся, ладно?..
Котов в прихожей поубавилось: покладистая и разумная Прошка уже с минуту как ускакала на кухню и принялась шуршать по пакетам, а вот рыжий разбойник,