Контролируемая авария. Наталья Антарес
что Ирина вовремя пресечет бардак, а то мало ли чего, у меня и так на этот рейс предчувствия плохие.
– Дора, как там у тебя? – спросила Ира, когда я закончила с разогревом контейнеров и собралась выкатывать тележку в салон, – все в порядке?
– Как обычно, – махнула рукой я, – один товарищ без сигарет помирает, другая при всем честном народе кормит ребенка грудью, третья потребовала добавить в гранатовый сок две ложки сахару… Короче, пока ничего экстраординарного…
– Ну и хорошо, – кивнула СБЭ, – Дора, слушай, у нас в экономе парочка неадекватов, Катька совсем зашивается с ними, пришлось Семена тоже на раздачу поставить. Давай я твоих паксов сама обслужу, а ты иди летчиков покорми, я тут уже всё подготовила, только отнести нужно. Вот это Стеклову, а вот это Лахту, поняла?
– Да, всё ясно, сейчас отнесу, – с воодушевлением согласилась я, даже и не зная, что меня радует в большей мере: предстоящее «свидание» с Урмасом или возможность переложить на Ирину дискуссии с капризными пассажирами бизнес-класса.
ГЛАВА VI
К визитам в кабину пилотов я всегда относилась как к посещению своего рода святой святых на борту самолета. Для меня это место выглядело непостижимо загадочным, словно здесь творилось удивительное волшебство, слишком сложное и многогранное для моего дилетантского понимания. Нет, инструктора на курсах подробно объясняли нам, для чего предназначены все эти кнопочки, рычажки и дисплеи, но одно дело самозабвенно вызубрить теорию и совсем другое – научиться подчинять себе гравитацию и поднимать в воздух железную громадину, напичканную людьми, как соты медом. Даже на четвертый год в гражданской авиации я не переставала неизменно взирать на внутреннюю обстановку кокпита с благоговейным трепетом, всякий раз замирая в восхищении, когда на моих глазах вершилось торжество человеческого гения над законами природы. И если на земле пилоты моментально превращались в простых смертных, с лихвой наделенных недостатками и подверженных порокам, то на высоте в десять тысяч метров они были практически богами, держащими в своих всемогущих руках жизни сотен пассажиров. Чувство сопричастности к чему-то великому ничуть не притуплялось даже по прошествии длительного промежутка времени, и сейчас, стоя с разносом напротив камеры видеонаблюдения, я по-прежнему ощущала подспудное волнение, будто после того, как КВС откроет дверь, меня ждет неизведанная территория, населенная существами высшего порядка.
Карьеру бортпроводника я начинала на 737-ом «Бобике» и, переквалифицировавшись на «Арбузы», сразу отметила, до какой степени отличается в этих двух самолетах устройство кабины пилотов. По сравнению с «Аэробусом», кокпит «Боинга» представлял собой слегка облагороженную версию аналогичного отсека на военном бомбардировщике: непонятные кресла клепаной конструкции с различными барабанчиками и рукоятками по бокам, великолепно дополнялись отсутствием откидного столика, на место которого американцы воткнули большой штурвал. В «Арбузе» штурвалов не было