О театре и не только. Борис Андреевич Шагаев
А Егор Андреевич тоже был злостный курильщик. В тот раз я одну сигарету выкурил и больше никогда при встрече не курил.
Д.Кугультинов был другого масштаба и мироощущения, и я извиняюсь, «но нам гагарам, недоступно наслажденья битвой жизни» (М.Горький). Он, поэт-гражданин, был на другой платформе, чем я, мы. В этом и сложность его «расшифровки» действий и поступков. Вот в творчестве он мэтр, а в жизни, мол, другой – судачит наш обыватель. В России его воспринимают правильно. И как поэта, и как человека-гражданина.
Впервые я услышал про Кугультинова в Сибири от мамы. Она говорила, что в Астрахани, когда она училась в техникуме искусств в калмыцкой студии, был молодой талантливый поэт с другом А.Тачиевым. Я об этом узнал уже в театре, от самого Тачиева. Мама рассказывала, что они учились в совпартшколе или где-то и, придя к ним в студию он щипал молодых девушек и заразительно смеялся, а с Улан Барбаевной Лиджиевой вел в сторонке серьезные беседы. Был после освобождения У.Б. Лиджиевой в Красноярском крае. Это уже Улан Барбаевна рассказывала мне у нее дома.
Впервые с Давидом Никитичем мы, студенты театрального института познакомились в 1962 году. Поэт появился у нас в калмыцкой студии в Ленинграде. Придя к нам в аудиторию, он с любопытством рассматривал нас, постоянно улыбался. Был рад, что растет молодая театральная поросль. Рассказывал о подъеме культуры Калмыкии. Говорил о московских встречах с писателями, о поэтессе Новелле Матвеевой. Молодой талантливой, но больной. Мы были в подвале, где она жила. Кугультинов потом помог ей выбить квартиру в коммуналке. Будет издана ее книга. Позже Новелла Матвеева перевела много его стихов.
Давид Никитич был несколько раз в студии. Потом приходил и в московские студии. Был в последней студии – щепкинской.
После встреч в институте произошла встреча в Элисте, в парке «Дружба» на 500-летие Джангара. Мы, студенты театрального института, участвовали в концерте. После него, мы с Иваном Киреевым подошли к Кугультинову и напросились проводить его. Народу в парке «Дружба» было много. Все веселые, радостные. Давид Никитич только успел спросить про учебу и про Альшиц (педагог по мастерству актера калмыцкой студии). Но масса знакомых Давида Никитича не дала нам пообщаться.
Ванька Жуков.
Когда я в 1969 г. в театре в Новый год, в пресловутой переработанной юмореске «Ванька Жуков» по одноимённому рассказу А.Чехова чуть пощипал городскую власть, то пошла возня с вышестоящими партийными и другими органами. Меня обвинили в подрыве устоев партии и т.д. Самое главное – меня отстранили от работы в театре. Сейчас я понимаю, что свое выступление выстроил правильно, не просто глупость спорол.
Отстранение от работы действовало на меня как удавка, перекрывающая кислород. Тогда многие знакомые в городе были в плену времени и осуждали меня. Только когда я приходил к актрисе Асе Нахимовской на улицу Пионерскую, то Лия Щеглова (Петрова) и актеры А.Щеглов, Ю. Ярославский, Е. Киберов понимающе сочувствовали мне. А другие злорадствовали, ерничали.