Бенедикт. Анна Владимировна Авакиану
ли кто-то это заметит, из-за широко распахнутых глаз и субтильности, Танни кажется ребенком.
– Да она не в этом городе жила, – объяснила я.
– Твоя подруга?
– Да.
– Обязую тебя приводить ее сюда на пения, когда я буду тут, – решительно велела Ирен.
– Я попробую, – ответила я, подумав, что заставить Танни куда-то пойти, если она не захочет, не получится, даже если ей дуло кольта к виску приставить. Характер такой.
Николасу, наверняка решившему, что все выйдет очень легко, потому что Танни сегодня была в отличном настроении, там не светило ничего, хотя, надо признать, он расстарался вовсю. Приперся на следующий день с утра самого, цветы прислал, но Танни на такие глупости не возьмешь. Наблюдала я за ними, Танни – это просто булыжника осколок. Она не любит цветы. Неадекват, что с нее возьмешь, а вот меня любая даже самая жалкая розочка в вазе приводит в умиление. Я ее не выкину, пока она не мумифицируется, да и сама себе цветы покупать я не брезгую. Для меня цветы – ощущение праздника, даже если мне их никто не дарил.
Глава 2.
Мы сидели в кафе, там подавали очень вкусные пирожные. Я туда частенько наведывалась, сама почти никогда не ем их, но, как наркоман, люблю смотреть, как их едят другие. Себе я их позволяю только если праздник какой, и решила, что буду себя вознаграждать за каждый отлично сданный экзамен. С моей не самой успешной успеваемость, думаю, растолстеть у меня шансов нет.
Танни долго изучала меню.
– Ты зачем его вверх ногами перевернула? – спросил я, чуть не подавившись молочным улуном. Пока Танни металась с выбором, я уже и заказать успела, и заказа дождаться.
– Да вот думаю, вдруг так выбор, наконец, состоится? – серьезно ответила она.
– И как? Какие именно пироженки в перевернутом состоянии вкуснее?
– Ладно, – Танни зажмурилась, тыкая пальцем в меню, и заказала то, на что палец попал.
– Оригинальный способ, – посмеиваясь, сказала я, – кого будешь винить, если принесут что-то не фонтан?
– Кривой палец, думаю, – Танни подняла палец к потолку, и принялась рассматривать его со всех сторон, – вроде ровный…
– Это не мешает ему подлянку выкинуть! – подначила я.
Танни как раз принесли чай и пирожное, оказавшееся штруделем с вишней, как в кафе приперся Николас. Он нам еще издалека помахал, но его появление не оказало никакого эффекта, Танни все так же телепала по тарелке вишню и полностью его проигнорировала. Он подсел за наш столик, заводя непринужденную беседу. Для кого другого прокатило бы, но для меня все его выкрутасы были шиты белыми нитками. Я уже его приемчики на своей персоне изучила, так что насквозь его видела. Одна Танни витала где-то в облаках, после «здрасьте» только мыча что-то невразумительное на вопросы, обращенные к ней. Это еще удача, кстати, иногда Танни, когда не в настроении, и вовсе может игнорировать заданные ей вопросы.
Штрудель