Римский орел. Орел-завоеватель. Саймон Скэрроу
добрых две мили. У трибуна достаточно времени, чтобы пробиться через ворота и подняться сюда.
– Ну поднимется он, а что потом?
– Не знаю, – Макрон пожал плечами. – Это решать ему. Наше дело – ждать, а там будет видно.
Катон с изумлением воззрился на двух командиров. Как могут они сохранять такое спокойствие, в то время как их товарищам грозит гибель, да еще прямо у них на глазах? И когда когорте предстоит столкновение с шестикратно превосходящим ее в численности врагом!
Ему вдруг отчаянно захотелось с криком «Спасайся, кто может!» пуститься стремглав наутек, однако он, стиснув зубы, подавил в себе этот порыв. Отчасти из стыда, отчасти из боязни в одиночку плутать потом по ужасному лесу. Катон шмыгнул носом, потом нервно проверил, на месте ли меч, и, покосившись на командиров, затих.
На одной из надвратных башен тем временем произошла стычка. Кучка варваров набросилась на посланного туда Вителлием легионера. Римлянина пронзили копьями и сбросили его тело в ров.
– Командир!
– Вижу, парень! Я не слепой.
Блеск металла и еле слышное лязганье обозначили прибытие первой центурии к закрытым воротам. Там завязалась схватка. Германское воинство неуклонно приближалось к деревне, угрожая захлопнуть капкан.
– Запахло жареным, – пробормотал Квадр. – Похоже, у нас на носу отступление с боем, и лучше бы к этому подготовиться. Я велю остальным центуриям построиться на дороге. А ты, Макрон, стой здесь и прикрывай наши жопы.
– Ладно, – кивнул Макрон. – Но ты все же поторопись.
Квадр, громыхая доспехами, покатился вдоль рассредоточенной по всему гребню когорты, и вскоре центурии одна за другой стали сворачиваться и подтягиваться к дороге. Макрон же, напротив, приказал своей шестой спуститься на десять шагов ниже и сгруппироваться в заслон на случай возможной атаки со стороны поселения и реки. Ворота внизу наконец распахнулись, вздыбленный мост упал, и Вителлий проскакал по нему, остальные поспешили за ним. Небольшая кучка германцев пустилась было вдогонку, но отступавшие римляне осыпали бунтарей дротиками, чем вмиг охладили их пыл.
Как только центурия благополучно выбралась из деревни, Вителлий пришпорил коня и поскакал вверх по склону к Макрону.
– Что, разрази вас Юпитер, здесь происходит? – сердито выкрикнул он, осаживая нервно всхрапывающего гнедого. – Где остальные бойцы?
– Квадр строит их на дороге, командир, – отчеканил Макрон.
– Зачем? Испугался кучки грязных варваров? Сейчас я верну когорту обратно, и мы спалим вонючую деревеньку дотла!
– Командир! – прервал трибуна Макрон. – Взгляни для начала на обстановку?
– Что? Куда?
– Туда, командир.
Вителлий обернулся в седле и на какое-то время оцепенел, завидев лавину германцев. Присмотревшись к неудержимо катящемуся от дальнего леса потоку, он побледнел, осознав в одно мгновение то, что успели уже уразуметь командиры резерва: при таком соотношении сил надежд на победу у римлян практически нет.
– Дистанция