Римский орел. Орел-завоеватель. Саймон Скэрроу
совсем. Нашему Плинию хотелось обзавестись не просто девушкой для постельных утех, а подругой. Умной, воспитанной, понимающей, способной к общению с ним на том уровне, к какому он с детства привык. Несколько месяцев наш отважный трибун обращался с Лавинией как с фарфоровой статуэткой, знакомил ее с историей Рима, обучал чтению, счету, письму. Однако дело шло много трудней, чем ему бы хотелось.
– Но разве это основание для того, чтобы вышвырнуть ее за порог?
– Разумеется, нет.
– Тогда что же случилось?
– Да то, что случается сплошь и рядом. Когда девушка отрывалась от книг, взор ее обращался к другому трибуну. Производящему более сильное впечатление, чем тот, кто был рядом, и, уж во всяком случае, более искушенному в амурных делах.
– Это Вителлий? – спросил Катон.
– А кто же еще? Он решил заполучить Лавинию, как только увидел, а она, со своей стороны, будучи еще малоопытной в таких играх, не нашла в себе сил противиться обольстителю. Должно быть, она им увлеклась. И, так сказать, увлекалась неоднократно. Все это продолжалось до тех пор, пока Плиний, вернувшись с дежурства, не застал свою ученицу за освоением дисциплины, которая до сих пор не входила в их учебные планы. В общем, что было, ты можешь представить и сам, а результат тебе известен. Лавиния оказалась на козлах повозки работорговца.
– Бедняжка.
– Бедняжка? – Флавия подняла брови. – Мой дорогой мальчик, она для того и росла. Ты ведь наверняка видел множество девушек подобного рода. Последние два императора буквально наводнили ими дворец.
– Да, – согласился Катон. – Что верно, то верно. Но мой отец всячески старался меня удержать от слишком близкого знакомства с ними. Говорил, что мне следует поберечь себя для кого-то получше.
– Вот как? И ты думаешь, что Лавиния – это и есть «кто-то получше»?
– Моя госпожа, какова она и что собой представляет, мне неизвестно. Что мне известно, так это то, что меня тянет к ней. Я понятно выражаюсь, моя госпожа?
– О да. Первый опыт влюбленности всегда сопряжен с ослеплением. Страсть настолько захлестывает человека, что он за ней не видит того, кто в нем ее возбуждает. В твоем случае дело обстоит именно так, но не переживай, это скоро пройдет. Так бывает со всеми.
Катон хмуро посмотрел на нее:
– Неужели с возрастом все люди начинают думать так, как ты, госпожа?
– Не все. Но все молодые люди думают так, как ты. – Флавия улыбнулась. – Я понимаю тебя, Катон, а ты поймешь все мною сказанное только через несколько лет. Хотя вряд ли будешь мне благодарен. Но давай попробуем зайти с другой стороны. Как считаешь, Лавиния тебя любит?
– Я не знаю, – признался Катон. – Мы ведь совсем не знакомы.
Флавия улыбнулась, но промолчала.
– Ну хорошо, моя госпожа, – сдался Катон. – Правильно, я тоже не знаю.
– Хороший мальчик, ты начинаешь соображать, что к чему. Очень важно, чтобы ты постарался сохранить в этой ситуации ясную голову. Мой муж считает тебя многообещающим юношей, и, если ты собираешься делать карьеру, тебе нужно быть весьма осмотрительным.