Морегрина: Бежать. Потерять. Погибнуть. Возродиться. Светлана Шульга
половицами, доме.
Обжигающая правда и свобода, нет, они не подарили мне крылья, они больно пнули меня под зад. Казалось, что из-под ног ушла земля, но я не упал.
Что-то сломалось от утраты самого близкого человека. Что-то разломилось, и из образовавшейся трещины показался новый мир.
Глава 9. Морегрина
Исследую свой музей дореволюционных интерьерных сокровищ позже. А сейчас… Да, у меня масса вредных привычек. Среди них – краснеть, когда смущаюсь, грызть ногти когда нервничаю, и музыка. Громко! Без неё мне никак! Музыка – мой второй кофе. Под неё я принимаю душ и самые важные решения. Под неё я работаю и отдыхаю. Под музыку я засыпаю и просыпаюсь, печалюсь и радуюсь. Как сейчас!
Так, где мой телефон? Мне срочно нужна музыка.
Включаю так громко, как только могут петь колонки битого-перебитого старенького смартфона. Мои личные музыкант и танцовщик получают разрешение на свободный полёт.
Ноги подпрыгивают и кружатся по старенькому паркету. Вся пыль, когда-то осевшая на мебели, балдахинах и коврах в этой комнате, вьётся вместе со мной в радостном вихре предвкушения знакомства с Матерью Городов.
Танцую самый мистический танец, что может быть: танец бесстрашия и нетерпеливого ожидания. Эти танцы танцуют только оптимисты, сумасшедшие и те, кто смог дотерпеть до утра вечеринки. Я сейчас – и первые, и вторые, и третьи. Я сейчас все они: не в себе, немного опьянённая от радости случившегося и в надежде на счастливые новые встречи. Я уже не Марина. Я танцующая сумасшедшая Морегрина. Именно она смогла вырвать меня из бесцветного прошлого. И она теперь всё больше и больше – я.
Примеряю платья и выбираю. Это долгожданное свидание с Матерью Городов, я должна встретить судьбу в самом красивом наряде.
Бубны шамана звучат в моей голове всё громче.
Хотя нет!
Это стучат не бубны. Это стучат в дверь.
Выключаю музыку.
«Странно, кто это может быть?» – думаю я, а сама уже шлёпаю по коридору. Какой же он странный. Пробираюсь сквозь старую мебель, сквозь зеркала, сквозь лежащие повсюду связанные стопки книг и распахиваю дверь квартиры.
В нос бьёт запах старого бабушкиного сундучка. В уши лезет визгливый незнакомый громкий голос. В глаза – невероятные краски.
– Нет, это просто возмутительно!
Корпулентная женщина, в ярком шёлковом пеньюаре с павлинами и в накрученном вокруг головы большом сиреневом тюрбане стоит на пороге. На руках у неё примостился пушистый чёрный кот. Яркая незнакомка, пытаясь пробуравить меня огромными глазами в роговых очках, не жалеет своих голосовых связок. Она распаляется на весь подъезд. Чувствую, как соседи припали к своим дверным глазкам и приложили уши к дверным щелям.
Судя по взгляду и навострённым ушам кота, тот полностью согласен с возмущениями, изрыгаемыми на меня его хозяйкой.
– Что-то случилось? – задаю я робко вопрос, при этом смотря не в глаза новой знакомой, а в жёлтые зрачки её кота. Кот моргает, выворачивается и, словно осознавая недоброе,