Детский сеанс. Долгая счастливая история белорусского игрового кино для детей. Мария Георгиевна Костюкович
звуковым фильмом в белорусском кино. Да, скучный агитфильм «Боям навстречу» первый предъявил детям новинку – звук, записанный по новаторской системе ленинградского инженера, а позднее и писателя-фантаста Вадима Охотникова (ее стремительно вытеснила из советского производства конкурентная система звукозаписи «Тагефон» Павла Тагера). Годом раньше кинофабрика «Межрабпомфильм» выпустила первую советскую звуковую картину «Путевка в жизнь» Николая Экка – о беспризорниках, кстати. В 1930-м был снят «Переворот» в постановке Юрия Тарича, первый белорусский звуковой фильм, а по сути концертная программа, записанная на пленку. В 1933-м – первый игровой фильм со звуком «Первый взвод» Владимира Корш-Саблина с музыкой Исаака Дунаевского. Скромный фильм «Боям навстречу» по-пионерски не испугался встать в ряд с этими значительными фильмами, но после такого эксперимента детский кинематограф Беларуси на пять лет потерял голос, пока в 1936-м году не вышел триумфальный «Концерт Бетховена».
Прежде чем добраться до этого фильма, нужно еще обратить внимание на жутковатый звуковой агитфильм 1932 года с говорящим, зловещим названием «Печать времени». Постановкой занимался режиссер Георгий Кроль по сценарию Марии Итиной, дирижером выступил Исаак Дунаевский, который спустя четыре года напишет для «Детей капитана Гранта» блистательную увертюру, а для «Концерта Бетховена» самый знаменитый детский шлягер тридцатых «Эх, хорошо в стране советской жить!». (Вы заметили, от кино тридцатых годов лучше всего сохранились песни?) «Печать времени» сохранилась не полностью, и усеченность дает ей какоето потустороннее, дзигавертовское47 настроение.
В истории белорусского кино «Печать времени» значится как кукольный спектакль агитационного толка. Сюжет таков: пионеры смотрят злой кукольный спектакль о том, как дети готовятся к учебным маневрам и вдруг появляется переодетый в нищего шпион. Дети легкомысленно обсуждают при нем тайные сведения. Заметьте эту показательную сюжетную деталь: дети и те знают тайны, доступные только «своим», они члены наглухо закрытого сообщества, окруженные «чужими»,– такова обычная картина мира в кино тридцатых. Шпион, связавшись с кулаком и попом, даёт им задание: воспользоваться учебной тревогой на манёврах, чтобы посеять панику и навредить государству. План проваливается, вредителей разоблачают, манёвры проходят успешно. Тенденциозные, назойливые отрицательные образы перешли в этот фильм из кино двадцатых годов и из окон РОСТА48: кулак, и поп, и шпион, похожий на белогвардейца. Спектакль неинтересный, школьники не стесняясь скучают, но послушно агитируют за бдительность, и в финале хор зрителей, размахивая руками в такт, воинственно поет песню «Бей тревогу!», где есть слова «Нельзя войну сложа руки ждать, учись бороться, учись побеждать!», – это пугающее зрелище единственное в белорусском детском кино обозначило шпиономанию и паранойяльный психоз культуры тридцатых.
Впрочем, кино тридцатых годов совсем не такое однородное, как
Дзига Вертов (псевдоним Давида Кауфмана) – режиссер документального кино, основатель советской документалистики. Его фильм «Человек с киноаппаратом» называют одним из лучших в истории кино. Используя приемы документального кино, Дзига Вертов создавал эмоциональный, сгущенный образ действительности.
Окна РОСТА – серия сатирических агитплакатов, которые выпускало Российское телеграфное агентство (РОСТА) в 1918—1920 годах. Нарисованные в узнаваемом, лаконичном и остром стиле, с оглядкой на традиции лубка, подписанные стихотворными строками, плакаты стали заметным и знаковым явлением ранней советской культуры. Самые известные авторы окон РОСТА – Владимир Маяковский, Дмитрий Моор, Михаил Черемных, Михаил Вольпин, Кукрыниксы.