Правитель Пустоты. Дети песков. Софья Сергеевна Маркелова
пиалы, блюда с каким-то горячим кушаньем, пышущим паром, и морские раковины размером с ладонь, выполнявшие функцию небольших тарелок для закусок.
Быстро расставив все по местам, прислуга мгновенно исчезла с террасы, а распорядительница, не переставая нервно обмахиваться веером, пластины которого звучно потрескивали друг об друга, преданно заглянула в глаза дочери матриарха:
– Все ли вас устраивает?
– Да. Вы свободны. – Лантея лениво махнула рукой. Тучная женщина скользнула к выходу с балкона, до последнего с обожанием оглядываясь на девушку. Видимо, такой важный гость должен был поднять имидж заведения до небывалых высот, потому распорядительница и лезла вон из кожи, стараясь услужить.
– Так на чем там мы остановились?.. – пробормотала Лантея и принялась разливать холодный напиток по маленьким тонкостенным пиалам. – Ах, да! Я рассказывала Товаэт практически обо всем, доверяя ей безмерно, как чуткой доброй бабушке, о которой я всегда мечтала.
– Ничем хорошим это не должно было закончиться.
Профессор с благодарностью принял свою пиалу из рук собеседницы и пригубил настойку. Горьковатый травяной вкус пленкой остался на языке, а горло обожгло огнем, который, впрочем, уже через мгновение растекся по животу приятным теплом. Напиток был душистым и терпким, хоть его и трудно было выпить много из-за крепости.
– Оно и не закончилось. – Девушка сделала глоток и с наслаждением откинулась на кушетке, не выпуская стеклянную пиалу из пальцев. – Как ты понимаешь, Товаэт не просто так была добренькой и заботливой. Моя осторожная мать приставила ко мне няньку не только в качестве прислуги, но и доносчика. Товаэт запоминала каждое слово младшей дочери матриарха, а вечерами, как уложит меня спать, шла и послушно докладывала обо всем матери, раскрывая мои детские секреты, делясь моими опасениями и замыслами. И если первое время я это просто не хотела замечать: когда вдруг на день, запланированный для очередной шалости или прогулки по рынку, матриарх неожиданно ставила внеочередные занятия по дипломатии или же просила меня сходить с сестрой на заседание суда…
– И однажды все раскрылось.
– Так и случилось. Может, я выросла, а, может, просто стала внимательнее. Но в один момент я поняла, что многое не сходится. Что мать, пришедшая ко мне для очередного серьезного разговора, знает то, что знать в этот раз уж никак не могла. Ведь я делилась своей большой и страшной тайной только с Товаэт. И осознав, насколько гнусным был весь этот заговор, длившийся не один год, я пришла в ярость. И отказалась от няньки, отказалась от любых слуг, крепко поругавшись с матерью. Каждый мой шаг изначально отслеживался, будто мне с рождения не доверяли. И делали это так подло, исподтишка, выведывая секрет за секретом, и после ожесточенно отчитывали за них, в сущности, простого ребенка, никому не желавшего зла, а лишь наслаждавшегося своим кусочком свободы…
– Подход настоящей правительницы, предпочитающей видеть в собственном отпрыске опасность и окружать его шпионами,