Вьетнамский иммельман. Алексей Владимирович Гребиняк
впился взглядом в приборы и очень внимательно – будто впервые – разглядывал их.
– Сбитые есть?
– Один.
– Уже хорошо. Раньше на МиГ-17 воевал?
– Да.
– И как, нравилось?
– Да, – слегка оживился летчик. – Легче. Обзор лучше, пушки лучше. Скорость только маленькая.
– Эта машина лучше той, просто она сложней… Ладно, не вешай нос, – сказал Хваленский и ободряюще улыбнулся. – Месяц – не так много, нас вон несколько лет учили. Скоро начнешь лупить янки в хвост и в гриву.
– Да, – без особого энтузиазма согласился вьетнамец.
Хваленский спустился со стремянки. Пока техники заправляли самолеты, он поспешил переброситься парой слов с остальными летчиками. Выяснилось, что проблемы у всех были одни и те же, – при пуске ракет сложно было удержать в прицеле маневрирующую цель, которая к тому же шла против солнца, и противник уворачивался от ракет – хотя порой и в самый последний момент. С пушкой одному летчику удалось-таки справиться – он не только снял оружие с предохранителя, но и дал очередь по «Фантому».
– А попал? – уточнил Хваленский.
– Не видел, – пожал плечами вьетнамец. – Он в облако влетел, снаряды следом. Может, я подбил его?
– Может быть… – капитан по рассказам бывалых людей знал, что «Фантом» – машина феноменально крепкая, и может вернуться на базу даже на одном двигателе и с кучей пробоин. Вряд ли несколько снарядов стали для янки фатальными…
Вскоре гости улетели. Хваленский проводил их взглядом и сказал Базилио:
– Я в сборочный цех. Можешь идти обедать.
– Спасибо, товарищ капитан, – кивнул Вася.
– И ребят отыщи. Тоже, небось, жрать хотят.
«Сборочным цехом» советские специалисты называли между собой ангар, где собирались МиГи. Вьетнамским техникам столь тонкую работу не доверяли; считалось, что лучше будет, если самолет соберут и отладят русские – так он верней летать будет, благо они его лучше знают. Поэтому вьетнамцев обучали в ходе обслуживания уже готовых машин, – а в ангаре появлялись только свои, советские спецы.
Капитан обсудил с главным техником кое-какие вопросы и попросил его одолжить фотокинопулеметов, в просторечии именуемых ФКП. По сути дела, это были видеокамеры, установленные в носовой части самолета и фиксировавшие результаты стрельбы из пушки. Включались они автоматически при нажатии гашетки и на протяжении нескольких секунд снимали все происходящее перед самолетом. После боя оставалось только проявить пленку, чтобы получить доказательство уничтожения цели.
– Зачем они тебе? – удивился техник.
Хваленский объяснил, и техник расплылся в улыбке:
– А, тогда без проблем! Все сделаем.
– Спасибо, Серег.
Капитан нашел укромный уголок и вскрыл секретный пакет с инструкциями, который накануне получил в Ханое. Ничего особенного там не было: Москва предупреждала, чтобы по возможности капитан следил за действиями вьетнамских летчиков и отчитывался о замеченном: как применяют самолеты,