Ангел. Марина Олеговна Симакова
это то, в чем я меньше всего нуждалась. Джон стал ухаживать за Кэтрин, и наконец, дело сдвинулось с мёртвой точки, чему я очень рада. Мы с Такером просто друзья, которые друг друга иногда ласкают, нас все устраивает, никаких привязанностей. А у них кажется все серьёзно. Иногда мне хочется того же, но я слишком слаба, чтобы противостоять страху, а когда то все это я воспринимала за силу.
Сижу в своём кабинете и составляю отчёт, дело Мейсона – стало закрытым делом, Такер все таки смог добиться показаний, в конечном итоге его вдова во всем созналась. Меня стали уважать и уже не так подкалывать по поводу возраста. Такер задолжал мне желание, придумаю, что-нибудь такое. Точнее скажу Кэтрин, а она-то уж точно придумает то, что сможет нас позабавить.
– Привет, доченька,– в кабинет заходит мой отец, я улыбаюсь и встаю со стула, чтобы обнять его. В деловом костюме, ему всего тридцать девять лет, он был младше моих родителей на пять лет, но у них была крепкая дружба, точнее младше мамы. Ей было всего двадцать лет, когда они влюбились, а папе тридцать два, у него уже была бывшая жена и двое детей. Не справедливо, что смерть забрала их у меня. Мне было жаль и Мелинду, но по ней я не скучаю, она всегда отталкивала меня, задевала, но все же смерти она не заслужила, особенно такой мучительной.
Коул, я ни разу с ним не разговаривала, не прочла ни одного письма, которые он мне писал. Отец говорит, что Коул не виноват, что кто-то его подставляет, просил взглянуть меня на дело, но я просто не могу. Сейчас он, наверное, изменился, стал намного взрослее, не удивительно, ведь прошло десять лет. Да и люди в тюрьме не меняются в лучшую сторону.
– Зачем ты сюда приехал?– спрашиваю я и отстраняюсь от него, чтобы видеть его лицо.
– Эмма.. оу у тебя гости? Познакомишь?– в кабинет заходил Такер и своим звериным взглядом осматривает моего отца, он ревнивый, правда он и сам знает, что не имеет на меня каких либо прав.
– Альберт Грин, отец Эммы, а вы встречаетесь?– спрашивает отец, он бы точно обрадовался, что его дочурка начала жить полной жизнью, которую все так для меня хотели.
–Нет, – вскрикиваю я, когда Такер одновременно со мной произносит да. Улыбка сползает с его лица, а ноздри начинают раздуваться от злости. Он думал, что мы вместе? Но он никогда не обсуждал со мной серьёзность своих намерений, даже никаких намёков не было.
– Думаю, надо оставить вас одних. С днём рождения, Эмма,– отец целует меня в макушку и протягивает бархатную коробочку.– Вечером в ресторане.
– Серьезно? Подожди, у тебя день рождения?– спрашивает Такер, он начинает психовать, а его грудь вздымается все быстрее.
–Ну да,– я пожимаю плечами.
– И ты мне не сказала? – брови резко передвинулись вверх, все зашло слишком далеко.
– Ты читал мое досье, думала ты в курсе, – пожимаю плечами, оставаясь при этом равнодушной, хотя в душе что-то не так.
– Серьезно? И как называются наши отношения, по-твоему? Ты ночуешь у меня, мы занимаемся многими вещами, да я в конце концов целый месяц не трахался,– теперь он кричит на меня.
– Я