Его любимая ведьма. Надежда Игоревна Соколова
с ней разговоры вести…
– Ника, убирай свои рисунки. Давай ужинать.
Шар продолжал висеть над столом и прилежно освещать комнату, пока мы с дочерью разбирали сумки и готовились к ужину.
– Мам, – позвал ребенок, наколов на вилку кусок ветчины, – у тебя глаза другие стали. И волосы.
Устав удивляться, я сначала прожевала кусок сыра и только потом уточнила:
– Что значит «другие»?
– Ну… – протянула Ника, запивая еду соком, – цвет другой… Глаза – зелёные, волосы – белые, как у блондинки.
Прощайте, каштановые пряди и синие глаза. Зеленоглазая блондинистая ведьма? А что, звучит. Как раз для какого-нибудь фильма ужасов со мной в главной роли. Смотреть на себя в зеркало я не хотела: хватит на сегодня потрясений. Хорошо хоть внешность дочери осталась прежней. Её большие карие глаза, обрамленные густыми длинными ресницами, и вечно взлохмаченную темную шевелюру в толпе точно не потеряешь.
Спали мы вдвоем на единственной в доме кровати. У родителей в деревне ночевки тоже были без удобств, так что обе мы к такому сну привыкли.
Ночью мне снились шестиногая Глашка и уставший от жизни телёнок, а ещё Бурёнка, медленно цедившая мою настойку.
Разбудил меня непонятный скрежет. Сначала, спросонок, я решила было, что кто-то пытается просверлить в окне отверстие, затем, помотав головой и придя в себя, догадалась, что звук идет от двери. Встав, я на цыпочках, чтобы не разбудить дочь, подошла ко входу, подумала немного и все же открыла дверь.
На пороге оказалась потерянная живность. Васька? Баюн? Какая разница. Кот вальяжно прошел мимо, намеренно задев пушистым хвостом мою голую ногу, подошёл к столу, повернулся и нахально посмотрел на меня.
– Кормить будешь?
– Ой, мамочка, утро уже? – донесся с кровати сонный голос Ники.
Какое там утро. Солнце еще не взошло. Так, рассвет только. Ещё спать и спать.
– Ника, если проснулась, в туалет и умываться. Ты, как тебя? Васька, Баюн? Где у вас тут удобства?
Работа в школе, помимо уймы минусов, имеет несомненный плюс – помогает довольно быстро развить командный тон. Даже если говоришь негромко, все равно люди тебя слушаются. И коты тоже. Укоризненно взглянув на меня, это не в меру разговорчивое создание показало нам с Никой, где именно на улице нужно искать умывальник и туалет, подождало, пока мы приведем себя в порядок, и потребовало, вновь сидя перед столом, уже накрытым к завтраку:
– Корми.
– А как же мыши? – театрально вскинула я брови. Нашелся тут нахлебник.
Кот самым натуральным образом скривился. Никогда не подумала бы, что у животных такая богатая мимика.
– Вот сама их и ешь. Мясо давай.
Ника прыснула в кулачок и активно заработала челюстями. Я тоскливо покосилась на тарелку с нарезкой.
– Кто бы мне мясо дал. Колбасу будешь?
– Давай, – снисходительно кивнул кот, попробовал упавший на пол кусочек и недовольно зашипел.
– Не нравится? – удивилась я. – Ну уж прости, что есть.
– Дашка! – дверь распахнулась, на пороге появился