Sophia Isla. Доблесть маленькой души. Варвара Алексеевна Озерова

      Пролог

      В море было неспокойно: вода то подкидывала, то нарочито прибивала своей мощью хлипкую старую лодочку, подгоняя ее все ближе к центру планеты. На палубе стоял лишь одинокий странник – без еды, воды и багажа.

      – Почти на месте…

      Он достал из складок тряпичной накидки маленький компас, на исхудавшем лице заиграли желваки.

      Вода лентами вплеталась в воздушные потоки, предупреждая смертного об опасности, старалась оградить от глупой гибели, но страннику был не страшен гнев морской, его успокаивали соленые пучины: они дарили ему надежду.

      – Он здесь!

      Волна захлестнула лодочку, но мужчина сохранил спокойствие. Он верил, что если и умрет, то точно не из-за воды – возможно, из-за своей наглости, дерзости, но точно не из-за благородных соленых волн.

      – Глупец…

      Пелена обступила странника со всех сторон, ослепляя его. Обезоруживая. Белый дракон испускал пар, извивался, скользя чешуей по воде, сливался воедино с волнами – дыша под водой, паря в небесах, пылая огнем и ползая по земле. Он и был Сансарой[1].

      – Ты бы мог прожить долгую счастливую жизнь… Зачем ты пришел ко мне? – прорычал он, внимая смертному из-под вскипающей водной пены.

      – Я хочу посвятить свою жизнь другим, дарить помощь. Стольким людям не хватает наставника, духовного помощника: они отступают, разворачиваясь в нескольких шагах от благого решения, пути, выбора… Прошу, одари меня вечностью, и я не разочарую, не подведу. Я не хочу вновь родиться в незнании, я хочу взрастить и спасти человечество.

      Бурлящее море то и дело захлестывало лодочку, погружая отважного путника под воду, отнимая возможность дышать. Как только вода отступила, и голова смертного оказалась на свежем влажном воздухе, он продолжил свою речь, а белый дракон внимательно слушал.

      Но слушал не его слова, а его сердце…

      – Твоя душа чиста, но далека от истины. Ты сам нуждаешься в наставнике…

      – Так стань моим наставником, и я не разочарую тебя, о Великий белый дракон!

      Вода почернела, а небо залило ртутью – метка была поставлена, а душа отважного Сникки покинула грешную землю.

      История первая. Маленький мальчик с большой тенью

      Наутро эхо от последней капли дождевой воды подарило жителям прощальную ноту. Неспокойная ночь сменилась новым днем, но не уступила ему.

      Спросонок родители не застали в постели именинника и, обыскав весь дом понапрасну, решили, будто Джим, имея подобную склонность, проснулся пораньше и вышел поиграть с друзьями перед началом празднества. Сегодняшний день для семьи Крафтов был особенно важен: 3 июля – пятилетие маленького Джим-Джима.

      Не успев и выйти за порог, супруги Крафт застыли в безмолвном ужасе: всего в метре от них, облокотившись на ссохшиеся перила, в полном одиночестве, сидел их сын. Подобно тряпичной кукле под призрачными лучами лунного света.

      Да, именно лунного: восемь часов утра, а на небе луна – дождя нет, лишь всепоглощающее звездное небо… Синий бархат, усыпанный драгоценными камнями. Это не обычные звезды.

      В минувшую ночь Вселенная благословила своей ладонью Черапунджи: приподняв полотно жизни, она позволила смертным заглянуть за привычный ландшафт, увидеть плоть и кровь бытия – всю нежность и хрупкость, а вместе с тем и всю смертоносность механизма времени.

      После неизбежного крушения в точке невозврата наступают всеобъемлющее созидание и покой. Именно этот покой сложил страх и безумие горожан наземь, заставив покорно проживать происходящее до конца – без тени трусости, ведь если это конец, важно принять его с достоинством.

      Сон не отпустил детей домой, ночь обрела оттенок безумия.

      Акт первый. Сезон дождей

      В Черапунджи июль, а в июле все жители стараются не покидать свои уютные дома, и этому есть веская причина. На каждый год приходится около ста восьмидесяти дождливых дней, ударная мощь которых выпадает именно на второй летний месяц[2].

      Вести хозяйство в Черапунджи так же сложно, как жонглировать кинжалами, однако нельзя сказать, что это невозможно. Почва здесь не совсем бесплодна: пару месяцев она дарит хороший урожай, но затем неизбежно приближается сезон дождей. Небесная вода не дает фермерам