Неисповедимые пути. Сборник рассказов. Ирина Васильевна Галыш
приездом!.. А коли заскучаешь – набегай, с Люськой потрещите!
– Спасибо, Гена! Непременно, оповещу, если что.
Одноэтажный дом отогрелся быстро. В жерловине камина весело плясали шуты и тени. Валик разлёгся перед огнём, шевеля бровями, поднимая уши, когда в глубине сипело, трещало и в защитное стекло стреляли угли.
Как только окна дачи засветились тёплым, а из трубы повалил дым вокруг сгустился сумрак. Засеребрился снег на полу и балюстраде балкона, замкнувшего здание по периметру. Внизу, метрах в двадцати, заросшая по берегу кустарником, застыла излучина реки. Низовая метель выдула тонкий слой снега и открыла там и сям прозрачные окна во льду. «Надо завтра побегать на коньках. Заглянуть».
В этот момент близкий и пологий противоположный берег занялся, вспыхнув горячим оранжево-красным огнём, как стог в поле… как порох – быстро и весь! Озарилось небо, похожее на заполненную кудрявыми подкопчёнными снизу облаками-барашками овчарню. Лёд у берега залил густой кроваво-чёрный лак. Через речку к нам потянулись багровые затёки. А в следующее мгновение свет рампы погас, и сцена погрузилась во мрак. Лишь моя любопытная тень, потеряв осторожность, пыталась досмотреть драму на реке.
«Смешно. Всякая ерунда в голову лезет. Это – всё утренний сон». Мысли лениво брели к тому месту, откуда я решила поехать на дачу. Одна не давала покоя с октября, когда родился рассказ про юношу с производственной травмой. Герой – реальный парень, сын моей сестры, и происшедшее вызвало бурю гнева и неожиданную жажду мести. Тогда, очевидно, я посеяла ветер безответственности (перегнула палку с кровавыми сценами в сюжете) и уже не могу отмахнуться от неконструктивных фантазий. Чувствую – пора выправить текст, не дожидаясь бури…
Валик прибежал на свист, и мы вернулись в дом. Когда-то мама говорила: «Не ложись на пустой желудок, а то черти приснятся». Наломавшись дорогой, с генератором и дровами, я с ней согласилась. Голодная до чёртиков.
Завернула пару картофелин в фольгу и сунула под угли с краю. Пламя заискрило голубым. Через полчаса собака хрустела кормом, а я забылась в запахах печёной картошки. «Хорошо бы домашней простокваши. Но лучше – чашка какао и Маркес…»
Утро началось с поцелуев. Валли лизнул осторожно, а когда я открыла глаз и не успела увернуться, одним махом умыл лицо. «Ну, хитрюга, больше не пущу в кровать». Мы поиграли в догонялки во дворе. Пёс елозил на спине, дрыгая лапами, трясся, как веретено, и с энтузиазмом снова нырял в сугроб.
Даже не пытаясь оторвать его от любимой забавы, завела наш сказочный домик на полную катушку и заодно собрала в рюкзак спальник, воду, перекус, жидкость для розжига. Долгая практика путешествий в глухих краях приучили не полагаться на авось, хоть в магазин за хлебом идёшь.
Мы позавтракали и отправились на реку. По лесенке спустились к прибрежным кустам. Здесь, смахнув с лавки белую шапку, присела, чтобы надеть коньки. Лёд на плёсе застыл ровно и просвечивал до мелкого дна. Валли на открытое место не пошёл, как я ни упрашивала.