Лепестки. Степан Зозулин
снова открыл глаза, солнце блеснуло на его радужках оттенком безумия. Он захохотал. И розово сплюнул в лицо человеко-волку.
– Ну и дрянь, – процедил он сквозь зубы.
Девушка представила его желтоватые резцы, перепачканные кровью.
Он продолжал:
– Но я-то вряд ли стану сильнее, испив твоей мерзкой крови. Не нужна мне ваша дикарская чушь!
Уперся руками в землю и поднялся на ноги. Медленно распрямился и встал во весь рост. Показывая, что именно делает его сильнее.
– Зато я знаю, что ты, ублюдок, веришь, что сроднился с волком. Хотя как по мне, больше похож на вонючую безродную псину.
Кобура резко нагнулся и сорвал с дикаря звериный капюшон.
Человеко-волк, остававшийся до этого безучастным к мучениям, вдруг взвыл и засучил ногами.
Только обхватывал и не отпускал тело. Где-то там зияла в нем дыра, через которую отойдет душа, стоит ему ослабить хватку.
Кобура торжествующе вздернул к небу трофей.
– Ничего, ничего, – сказал он с издёвкой, – твоей веры хватит нам обоим.
С этими словами он поднял голову к небу и по-волчьи завыл.
Под его ногами копошился поверженный и униженный соперник. Кобура замолкал и прислушивался к стенаниям дикаря. А потом принимался выть, стараясь попасть в унисон.
Девушка смотрела с немым укором.
А Незнакомка не выдержала. Наплевав на запрет, подошла к Кобуре. Тот даже внимания не обратил, поглощенный игрушкой.
Женщина протянула руку и вырвала у него волчью маску.
Кобура уставился на нее с непониманием. Сейчас он походил на разыгравшегося ребенка.
– Что? – спросил он с дебелым видом.
Незнакомка не ответила. Взглянула на звериный скальп с отвращением, скомкала и швырнула умирающему дикарю. Без особого сострадания.
Неуклюжей гусеницей сокращая тело и теряя остатки воинственности, дикарь подполз к маске. Зубами и высунутым розовым языком он расправил складочки меха. И улегся на него щекой. Весь его вид говорил: еще чуть-чуть и случилось бы непоправимое.
Кобура шагнул к нему поближе и, почти не целясь, выстрелил в скулу.
Обрывая мучения, в обмен он забрал его лицо.
Хозяин всплеснул руками.
– Две пули! Не слишком ли много чести?
Кобура смерил его недобрым взглядом.
#2
Свистнул себе помощника. Вдвоем они отволокли Молокососа в перелесок.
Кобура остался напоследок с приятелем. Охранник вернулся в одиночестве с раскрасневшимся лицом.
Он кивнул на человеко-волка и спросил у застывших над ним:
– А с этим что?
Хозяин взглянул в сторону перелеска. Знал, что Кобура расшумится.
– Оставь. Будет им уроком.
Подопечный тут же поднял башку:
– Ага, как же. Ты так каждый раз говоришь. А голозадые чихать хотели на твой закон.
Он улыбался без особой злости и вызова. Но Хозяин не пожелал пропускать его замечание.
– Помалкивай и делай, коли не хочешь