Эдипов комплекс. Татьяна Ролич
себя, откуда у него этот опыт, а это была природа, которая за него делала то, что умом он не мог понять. Галя была счастлива этой их близостью, ей уже давно хотелось это испытать, и это случилось так прекрасно. Андрей был испуган, чувство стыда и ответственности сразу опустило его счастливую душу на землю, и он почувствовал разочарование от того, что его любви как будто стало меньше, как будто дальше ничего не будет, и он не находил нужных слов и молчал, подчиняясь Галиным ласкам как облегчению в этой для него новой ситуации.
Дальше было расставание неизвестно насколько, обещания встретиться в городе – Галя уезжала к родителям, а Андрей возвращался к себе, повзрослевшим, опытным мужчиной, так ему казалось тогда. Он ощущал гордость от того, что случилось с ним, что он теперь другой, взрослый, и это знание придавало ему значительность в его собственных глазах.
Глава 3
Возвращение домой после путешествия всегда одинаково. Дом твой собственный кажется другим, чувство отчужденности от знакомых предметов наполняет душу радостью встречи с ними, а привычные условия неожиданно совершенно по-другому воспринимаются. Но это только в первые мгновения новое ощущение, а потом все возвращается на свои места и жизнь идет раз заданным порядком.
Наталья Аркадьевна сидит на диване рядом с Андреем и внимательно слушает его рассказы об экспедиции и удивляется, и радуется. «Мальчик совсем взрослый», – думает она про себя, а в голове мысли о работе, о том, что пообщаться с сыном не так часто случается, ведь нужно еще речь подготовить, чтобы оправдать мать двоих детей, свою подзащитную, и вспоминаются простые и горькие слова: «Да не я его убила… Сама себя не помню, что со мной было». А сколько этих слов за свою жизнь услышала Наталья Аркадьевна, а сколько людей выручила из беды. А сын живет своей жизнью, ей теперь известной, и удивляется Наталья Аркадьевна, думая о своем, сколько их, этих жизней, других, чужих, а ты проживаешь свою, и в своей жизни столько их, чужих, умещается, и ты как будто эти жизни проживаешь сам и что-то додумываешь за других, а твоя собственная где-то теряется порой, и где она, твоя жизнь? Она смотрит на сына – вот она, твоя жизнь, но она совсем другая, независимая и непонятная, и не знаешь, что же все-таки волнует сына, но чувствуешь, что не то, о чем рассказывает, есть другое, важное, о чем не узнать сразу, только догадываешься.
Наталья Аркадьевна была всегда женщиной очень рассудительной – сын для нее был главной заботой и любовью, и муж когда-то немного отошел на второй план, но это ей так только казалось. Степан Семенович вошел в ее жизнь очень естественно и просто. Однажды ей пришлось по делам обратиться к специалисту по административному праву, и им оказался Степан Семенович. Вопрос был простой, но требовалась небольшая консультация: может ли обыкновенный человек жаловаться на должностное лицо. Требовалось уточнить куда, потому что ее подзащитного уволили с работы без объяснения причин и запись в трудовой не соответствовала статье. Степан Семенович давал