Шут императрицы: Дело государево. Владимир Александрович Андриенко
шпагой. Да и шуму будет много. Нам нужен свой человек в ближнем окружении царицы, в том окружении, что имеет на неё самое большое влияние.
– И где это окружение? Среди кабинет-министров? Так я стою выше их! – гордо заявил Бирен.
– Я говорю не о кабинете императрицы, Эрнест. Большую силу при нынешнем дворе взяли шуты. Где еще дают ордена за шутовство? Только у императрицы Анны.
Либман напомнил об орденском кресте Сан-Бендетто или кресте Святого Бенедикта, специальной награде учрежденной для награждения шутов при дворе русской императрицы. И этот крест весьма напоминал крест ордена Андрея Первозванного высшей награды России, учрежденной императором Петром Великим.
– И вот среди шутов стоит иметь своего человечка. Оба фон Левенвольде и Карл и брат его Рейнгольд такого имеют среди шутов. А ты, Эрнест? На шутов и внимания не обращаешь. И напрасно.
– И кто работает на Левенвольде?
– Король самоедский.
Бирен знал этого шута. Да и кто его не знал при дворе императрицы Анны. Это был знаменитый Ян Лакоста5, придворный шут еще петровского времени. Его привезли в Россию из Гамбурга. По национальности Лакоста был португальским евреем и был человеком образованным и начитанным.
Его смешная и нескладная фигура определили его род занятий в России. Он стал шутом Петра Великого, который любил поговорить с начитанным шутом о писании священном, коего знатоком изрядным Лакоста являлся. И именно Петр I пожаловал Лакосте безлюдный остров в Финском заливе и шутовской титул короля самоедского.
– И это еще хорошо, что этот король самоедский пока немного значит в шутовской кувыр коллегии. Но он, как и я, еврей. И как многие евреи умен.
– Значит, нам не помешает свой человек среди шутов?
– Очень не помешает.
– Тогда ты зря не захотел слушать о моих похождениях нынче ночью, Лейба. Утром во дворец придет именно тот человек, о котором мы с тобой говорили.
– Кандидат в шуты?
– И еще какой кандидат!
***
Утром Пьетро Мира уже был во дворце в покоях графа Эрнеста Иоганна Бирена. Граф дал скрипачу платье приличное из своего гардероба и сказал:
– Слухи о твоих ночных проделах уже докатились до дворца. Над твоим капельмейстером смеются все. Он главный анекдот на сегодня.
– Уже? – искренне удивился Мира.
– Такова Россия. И императрица про то слышала и немало над тем посмеялась. Понимаешь про что я, Петер?
– Нет.
– Тебе удалось рассмешить императрицу. А это не так просто сделать.
– Это хорошо?
– Как повернуть, Петер. Как повернуть. Ты сказал, что в армии служить не желаешь?
– Не желаю, – подтвердил Мира. – Военная служба не по мне. Я бы хотел вернуться к карьере музыканта.
– Тогда новая служба перед тобой открывается.
– Я вернусь в капеллу?
– Не совсем. Но и музыка там будет.
– Какая же это служба?
– Слыхал про кувыр коллегию при дворе императрицы нашей веселой Анны?
– Нет.
Лакоста был человек умный и ловкий, хорошо образованный: он говорил на шести европейских языках и превосходно знал Библию. Смешная, нескладная фигура и умение всем понравиться позволили ему стать шутом при дворе, где он получил имя Пётр Дорофеевич. Известно, что он помогал Петру Первому, которого называл «кумом», резать боярам полы кафтанов и стричь бороды.