Дело тётушки Кеннел. М. Р. Маллоу
нам ехать и плясать деревенские танцы.
– Это фигуральное выражение? – спросила доктор.
– Оно буквальное, – мрачно отозвались двое джентльменов.
– Форд любит деревенские танцы, – добавил Маллоу. – И не любит тех, кто их не любит.
– Ненавижу, – глухо выговорил его компаньон, – ненавижу.
Но он тут же взял себя в руки и сказал:
– Однако, у нас есть десять дней.
– Что, мистер Саммерс, – поинтересовалась доктор Бэнкс, – уже не так терзают мысли о бессмысленности существования?
– Нет. Не терзают.
Саммерс полез в карман брюк.
– Не курите, пожалуйста, – сказала доктор Бэнкс, не дожидаясь, пока он спросит позволения. Вы и так курите слишком много.
– К-какая же вы кобра, а!
– Потрясающая, – кивнул Маллоу. – Фантастическая. Невероятная! Компаньон, ты б сказал доктору спасибо, что ли.
– Убью, – пообещал Саммерс. – Обоих.
– Куда же вы денете трупы? – поинтересовалась доктор Бэнкс.
– Закопаю в саду под яблоней.
– Протестую. Желаю быть закопанной под ивой. «Ибо да воздастся каждому по делам его».
– Вот это как скажете, – задушевно произнес коммерсант. – Для вас я даже расстараюсь на хорошую яму.
Доктор подарила ему улыбку.
– Как мило с вашей стороны.
– Эй, на палубе! – возмутился Дюк. – А где же «спасибо, мисс Бэнкс»?
Доктор щурилась на огонь в камине, как будто ее вообще ничего не касалось. Лицо Д.Э. сделалось каменным и в комнате воцарилась пауза.
– Что ж, спасибо, мисс Бэнкс, – светским тоном произнес он, наконец.
– На здоровье, мистер Саммерс, – милостиво кивнула доктор.
– Кстати, – спохватился коммерсант, – сколько я вам должен?
– Двенадцать долларов, – не моргнув глазом, сообщила она.
Это было почти в три раза больше обычной платы за визит.
Д.Э. молча встал, подошел к бюро, вынул деньги.
– Дорого берете, – съязвил он, усаживаясь обратно.
– Пришлось повозиться, – парировала она и постучала костяшками пальцев по столешнице. – Мистер Маллоу, может быть, вы вылезете из-под стола и присоединитесь к нам? Или вам там больше нравится?
Дюк уже рыдал, мотая головой.
– Да у вас и правда истерика, – голос доктора звучал озабоченно. – Угостить вас успокоительным?
– Угостите! – простонал Маллоу, утирая слезы и выбираясь. – Ой, мама, не могу!
Саммерс фыркнул.
– Панихида отменяется, – сказал он. – Ладно. Примем, сэр, все, что нам уготовлено. Уготовившие сами виноваты.
Мистер Маллоу переменился в лице.
– Э, э! Ты же обещал!
– Обещал, обещал, не ной. Я покамест ничего и не делаю. Никто не помешает вам плясать кадриль.
– Что, что?
– Нам плясать кадриль.
– Это хорошо, – успокоился Маллоу. – Великолепно. Замечательно. И будет еще лучше, если ты продолжишь в том же духе.
– О, – съязвил Саммерс, – я догадывался,