Запертое эхо. Арина Зарудко
С первой же зарплаты найду себе комнату.
– Обременяй, сколько пожелаешь, – махнула она рукой, словно я говорю о какой-то пустяковине. – Дом такой пустой… Когда Ридли уезжает, – Милли всегда называла мужа по фамилии, странная привычка, – я и вовсе повсюду вижу призраков. Этому дому больше ста лет, не удивлюсь, что мои видения не есть следствие выпитого за ужином виски.
Надо сказать, что выпитое виски было следствием многих явлений в жизни Милли. Признавать свой алкоголизм, когда тебе немного за двадцать, – верх беспечности.
– Покажешь мне мою комнату?
– О да! – Она сорвалась с места. – Освежись, переоденься и спускайся на ланч. Уверена, ты проголодался.
В этот раз моя комната была еще больше, чем в прошлый. Видимо, рокировка будет происходить в каждый из моих визитов. Несмотря на старинный десюдепорт над входной дверью, комната выглядела более-менее современной. Спокойная мебель из черного дерева, коричневый ковер с минимальным декором – неброско, но дорого. Однако самое важное, что привлекло меня в комнате, это дверь в смежное помещение, которое Милли выделила мне под мастерскую. Раньше я всегда писал на чердаке или во дворе в сухую погоду. Сейчас я смогу делать это в уютной комнатушке с окном, баром и в двух шагах от собственной спальни! О большем и мечтать было невозможно! Милли все предусмотрела в своем обыкновении: явно дорогой, стройный мольберт разрезал комнату пополам, он был предводителем парада; холсты разных размеров ожидали прикосновения кисти у стены; все прочие принадлежности были разложены на маленькой этажерке на колесиках. Все было чистым, девственным и притягательным. Эта гармония живописи манила меня к себе, хотелось скорее начать писать – неважно что – но я знал Милли, она не отпустит меня без боя. Поэтому дань уважения хозяйке и другу превыше искусства – скрепя сердце сказал я себе.
– Ну как тебе обстановка? Я очень старалась сделать все так, как ты любишь! Даже запомнила номера пигментов! – Милли получала несказанное удовольствие от того, что доставляла его мне.
– Все чудесно! Ты превзошла саму себе.
Я принял холодный душ, побрился, сменил сорочку и дорожный костюм на светлый, выходной – стоило впечатлить Милли своим видом, иначе она заставила бы отправиться к портному или в бутики ради поиска идеального костюма. Этой пытки мне точно не стерпеть.
– Не терпится начать писать.
– Не забывай, что сегодня у тебя обед с твоим начальством.
Черт, забыл об этой условности.
– Ну разумеется, я помню, – я закурил и осушил чашку кофе.
– Я думала закатить прием в честь тебя, дорогой.
Только не это! Сейчас мне нужно столько осмыслить: новая работы, творчество, дальнейшая судьба фермы, рабочих и мамы – празднества лучше отложить. Все равно не смогу полностью расслабиться.
– В другой раз, Милли.
– Что ж, как пожелаешь, – снова это жеманный жест тонких пальцев, между которыми зажат мундштук.
– Как ты поживаешь, Милли? – вдруг спрашиваю я. – Я имею в виду, ты счастлива?
– Счастлива?