Редукция секса, или Неформальный анализ некоторых имплицитных интенций и весьма акцидентных связей. Яна Касьянова
Очевидно, всё, что мне полагалось знать, я и так уже знала. И Эрнест уже не представлялся мне человеком, которого следовало опасаться. Что я, в самом деле! Обычный мужик с женой, детьми, собакой, который хочет просто секса. Ну, может и не «просто», но секса. Почему нет?
Как и следовало ожидать, на кондитерской наша культурная программа не закончилась. Эрнест решил прокатить меня по только что открытому новому мосту и только после этого подвёз до работы. Я попробовала закинуть удочку насчёт следующей встречи.
– Помнишь, ты обещал пригласить меня к себе в офис…
– Ну, так поехали!
Лихо развернув свой джип, Эрнест помчался прочь от Университета. Не позже, чем через 10 минут, мы уже были в его офисе, в котором, естественно, был стол…
Едва я успела осмотреть кабинет, на двери которого красовалась табличка «Директор», как директор заключил меня в свои объятья. Бурные поцелуи прерывались лишь свистом пролетающих через кабинет предметов моей и его одежды. Вот он, закон Пуделя… Вернее, его обратная сторона. Вчера вечером я побрила ноги, вымыла голову, сделала укладку и маникюр… А утром – надела «обычные» трусики. Там ещё ничего не отросло. Презервативы вместе с моей сумкой остались у Тори. Но остановить процесс было уже невозможно. Не могла же я допустить, чтобы это случилось! Но и допустить, чтобы этого не случилось, я тоже не могла. Вся надежда оставалась только на…
Не знаю, считается ли оральный секс сексом в полном смысле этого слова, но, похоже, в тот момент это было единственное, что могло успокоить весьма решительно настроенного Эрнеста. Ларионов, убивший почти пять лет моей юности, оральный секс не любил. Вернее, любил, но только куни, что мне вовсе не доставляло никакой радости. Пытаясь ублажить его, я чуть не обрела комплекс неполноценности. Вот стараешься, стараешься, и видишь, как он медленно… падает. Опадает. Сдувается. Сморщивается. И… исчезает. Ублажать Эрнеста в этом отношении было более благодарным занятием. Финал не заставил себя долго ждать, отчего я тоже была благодарна Эрнесту. От моего «комплекса» не осталось и следа. Это не я была виновата. Это Ларионов не мог…
Обильно залитый собственными же щедротами, Эрнест выглядел счастливым и довольным. Я приластилась к нему:
– Он у тебя такой… как твой джип.
– Маленький что ли?
– Ну что ты! Он большой и мощный…
Эрнест привёл себя в порядок и засуетился.
– Хочешь чай? Или кофе? – спросил он, и я сразу вспомнила о Сергее Аполлинариевиче, обратившемся ко мне с тем же вопросом. Правда, в отличие от него Эрнест был уже одет.
– Ни того, ни другого, – улыбнулась я. – Мне, правда, пора.
Невозможно описать, сколько недоумения, искреннего изумления и растерянности отразилось в этот момент в глазах Эрнеста. Я с благодарностью вспомнила свою Дженни и поспешно покинула офис.
– И как ты теперь будешь работать? – сочувственно поинтересовался Эрнест, выезжая на проспект.
– Очень просто.
– Я бы не смог…
Я деловито похлопала