Люблю ее, прости!. Алла Елисеева
действительно слабак и дурак. У него есть только внешность, как и у его отца. Они «благородные», как ее мать говорила, поглядывая на отца Алисы.
Эх, отец. Папаша! Седой, встрепанный толстяк. Именно из-за отца Алиса
так невзлюбила всех слабохарактерных мужчин. Мать всю жизнь называла его чемоданом. И он действительно был похож на старый, тяжелый чемодан с ненужными никому вещами.
На работу, с работы, всю зарплату матери. Живет там, где кормят.
У ее бывшего парня, слабачка – отец был совсем другой. Глаза мудрые, смотрел насквозь. Синие, синие. Стройный, сохранивший фигуру военного. Но Алиса всегда чувствовала, что он смотрит, и про себя жестко так говорит: «Отстань от моего сына!».
Какая же великолепная идея – «Поживешь у моего отца. Он ведь любит детей!»
Да никогда в жизни! Его отец, была бы воля, пронзил синими глазами как стрелой, и прогнал бы ее в ту же секунду, как понял, что ему внук не родной.
Алиса страдала от собственного бессилия. Теперь одна надежда – договориться с врачом. Нашла в интернете, что помогает. Но как помогает, что делает – непонятно пока.
Ребенок толкнулся.
Ну вот, опять. Опять эти мысли. Может родить все-таки и отказ написать?
А ведь проблем будет все равно много!
Она уже все прочитала. Поняла, что если родить и оставить, алименты ей все равно придется платить целых восемнадцать лет. «Боже, ведь мне будет уже тридцать восемь тогда. Кто знает, как жизнь то повернется. Нет уж, надо сделать все, чтобы не рожать».
По крайней мере, Алиса осознала, что ребенок совершенно не помогает удержать отношения. Как в этих советах и написано – предвестники расставания: «невнимание к вашему самочувствию», «всегда сбегает, если вы больны». Поэтому было ошибкой так долго тянуть и играть в беременную влюбленную жену.
В тоже время есть и такой расклад: он сейчас женится на своей богатенькой «бизнесвумен». Алиса родит, подаст на него в суд, сделает ДНК на отцовство, и – вуаля, он будет платить алименты. Да, еще нужно будет подать на обеспечение себя до трёх лет.
Наверное, правильно она сделала, что не заявилась к сладкой парочке, и не сказала наглой разлучнице про свою беременность.
Всё! Теперь надо как-то рассказывать драгоценным родителям об отце будущего ребенка, чтобы они не начали бесноваться снова. Скажу, что отец – мой бывший дурачок! Пускай успокоятся. Он же «благородный». Да и матери нравился.
Алисе чуть полегчало. Все эти дни, она страдала от жесточайших приступов ненависти. Одна, уже почти «с прицепом», а ведь ей только двадцать!
В таком возрасте не трудно найти нормального мужчину, но не такого, который стал бы ее с ребенком содержать.
Аля, наконец, собралась с духом, захватила мятные конфеты, и пошла на учебу.
Только бы не встретиться с Ником случайно. Ужас, сбежал от нее ради сорокатрехлетней блондинки, чтобы связать себя брачными узами. День свадьбы уже, кажется, был назначен, одногруппники болтали.
Ненависть и ревность вновь подступали.
Когда она, толкнув стеклянную дверь,