Тайны Кипеллена. Дело о запертых кошмарах. Смеклоф
с хрупкой девчонкой возомнившей себя успешным грабителем. Никаких «или»! Мыслю позитивно! Геройскую смерть оставим напыщенным юнцам, а себе возьмём заслуженный трофей.
Труба вновь издала душераздирающий скрежет и опасно отклонилась от стены, но крепежи пока держали. Никуда они не денутся, потерпят ещё минутку, уже почти добралась. Осталось раскачаться и… Сидя на крапиве, мечтай о позитиве-э-эх! Я перепрыгнула с трубы на балкон, навалилась животом на перила и вцепилась в фигурные столбики. Та ещё скалолазка! И поза живописная! А уж как впечатляюще выглядит с улицы мой оттопыренный тощий зад с задравшейся юбкой.
Я не успела «порадоваться» за случайных прохожих, как труба с мерзким скрежетом отделилась от стены и повисла над «крыжовником», раскачиваясь на нижних крепежах. Обратный путь отрезан. Конечно, если сам Бальтазар Вильк в исподнем ринется за мной, не раздумывая, сигану с балкона, и пусть уж тогда коварный крыжовник пеняет на себя. Но во всех других случаях, придётся искать иной путь.
Давя рвущийся наружу нервный смех, порой воображение у меня через чур живое, я перевалила вторую половину своей тушки на балкон. Осторожно просунула мастихин8 между створками балконной двери и поддела щеколду. Ф-фу, уже внутри. И до сих пор жива. Пока жива – ехидно подсказал внутренний голос интонациями Бальтазара Вилька.
– «Тьфу на тебя, дурак!» – обозвала я обоих и ввалилась в кабинет.
Пришла запоздалая мысль, что даже близко не представляю, где искать рисунок. Почему он должен быть в кабинете? Может Вильк держит его в спальне, чтобы полюбоваться перед сном. Мигом пригрезилось, как он в розовой пижаме левитирует над кроватью в позе лотоса и медитирует на мой рисунок. Тьфу, бред какой! Ну откуда, скажите на милость, у Бальтазара Вилька розовая пижама! Богини, о чем я думаю…Что-то в последнее время, стоит вспомнить о нём, и в голову сразу лезут непристойности. К чему бы это? К куцю Вилька! Приступим к разграблению могил, то есть к вскрытию стола.
Я решительно потянула на себя верхний ящик и навстречу, бестолково трепеща крылышками, вылетела стайка моли, доедавшая, как оказалось, старый несвежий платок. Фу, гадость! Или это такая ловушка для моли? Второй ящик порадовал кипой бумаг, недоеденным бутербродом и мышиным гнездом. А бутерброд специально для мышек? Одна серая негодница нагло обпищала меня и едва не цапнула за палец. Я поспешно задвинула ящик. Надеюсь, что рисунок не хранится в такой помойке. Ну, ведь не может же, правда? Исключительно ради очистки совести дернула ещё и третий ящик. Тот не поддался и в ход снова пошел мастихин.
Уже почти совладала с защелкой, как дверь в кабинет с грохотом распахнулась. Резко подхватившись с корточек, я от неожиданности выронила мастихин. На пороге кабинета стоял Бальтазар Вильк… голый, как и заказывала. Куць меня за ногу! В следующий раз надо думать потише. Впрочем, чуть погрешила против истины. Пан Вильк не был гол как сокол, на его бедрах болталось ядовито-зеленое полотенце с приторными розовыми орхидеями. Всё такое