Малахитовый лес. Никита Олегович Горшкалев
ртом воздух, затараторила Агния, – вы хотите сказать, что… что Репрев проник на склад, который он же и охраняет, и в одиночку, без помощи фамильяра, выкрал малахитовую траву? Да это же абсурд!
– Не один, – спокойно ответил Цингулон, заложив руки за спину. – Один бы он, конечно, не справился. Ему помогли.
– Кто?! – надорванно вырвалось у Агнии.
– Кинокефал по имена Астра, – ответил Цингулон, подняв брови и раскрыв свои узкие, посверкивающие булавочной остротой глаза.
– Я? – Астра крикнул, показав себе на грудь.
– Ну если в этой комнате нет никакого другого кинокефала с именем Астра, то да, вы, – усмехнулся генерал, оглядев свой отряд. А за ним отряд издал шуршащие через маски смешки, качая головами и обмениваясь видимыми только им взглядами. – Кинокефал Астра, что вы делали вчера в промежутке с полуночи до часа ночи?
– Я… – вспоминал Астра, хмуря лоб, наконец вспомнил, озарился улыбкой и ответил: – Я поливал свою лилию долин! А потом… потом пошёл спать.
– Вы делали что? – громко усмехнулся Цингулон; отряд уже не скрывал дерзкого смеха, а их нагрудники вздымались в такт гоготу.
– Поливал лилию долин, – бесхитростно повторил Астра. – Цветок это такой, он…
– Не надо вдаваться в ботанику, – жестом руки остановил его доктор. – Тем более что никакие цветы вы не поливали, и дома вас не было. Вчера с полуночи до часа ночи вы проникли на склад малахитовой травы и выкрали…
– Да ничего я не крал! – завопил он, чуть не плача.
«Может быть, я сплю? – в страхе подумал Астра. – Может быть, это всё дурной сон и, если я закричу, морок спадёт, а я проснусь в своей постели? А что если я болен, сошёл с ума? Кошмар наяву. А что если я правда в сговоре, что если украл? Как бы мне прочувствовать эту грань между былью и небылью. Где она пролегает? Нет, не может быть, не может!..»
– А вы, – обратился Цингулон к Репреву, – что вчера делали в указанном промежутке времени?
– Я что делал? Я зарывал бутылку пентагонирисового нектара, – ответил Репрев, не желая заглядывать в узкие глаза старого льва-феликефала. – Ведь даже младенцу известно, что пентагонирисовый нектар должен сначала настояться в земле, под солнцем. А вчера передавали хорошую солнечную погоду. Приберегли, так сказать, бутылочку на мой день рождения. А сегодня мы праздновали, и всё шло хорошо, пока вы не заявились. Я благодарен вам, доктор, за то, что вы спасли меня, стёрли эти корки… Да, Агния, не смотри на меня так, доктор Цингулон стёр мне корки, которые я получил от… – генерал посмотрел на него взглядом, требующим и жаждущим продолжения,– …которые я получил от малахитовой травы, которая была кем-то зарыта рядом с бутылкой.
– Какое совпадение, я бы сказал – невероятное! – прихлопнул в ладоши Цингулон. – И разрешите вас поправить: вы получили свои корки от двухсотлетней малахитовой травы, которую вы же и украли и запрятали в земле. А стали на следующее утро откапывать и укололись осколком. Была бы малахитовая трава свежей, я бы уже не