Железо. Книга 1. Андрей Но
а не хотя бы на один полет стрелы Арно подальше, давая дозорным возможность хоть как-то подготовиться в случае, если враги скопом ринутся из мрака Сосновой Тиши в бой.
– Учитель, тебе разве не страшно, что они могут подкрасться незаметно? – не выдержав, вполголоса спросил Ачуда.
– Кто? – откликнулся Уретойши, медленно повернув голову на ерзающего внизу у костра мальчика. – А-а… и с чего это вдруг они должны подкрасться незаметно?
– Ну… Ты спиной к ним…
Уретойши небрежно фыркнул.
– Болтуна не хочешь? – спросил он.
Ачуда непонимающе наморщил лоб. Сгущающаяся над ними тьма и затишье, нарушаемое разве что треском головешек, его тревожили.
– Болтуна?
– Если знаешь, как правильно обработать живицу на огне, то ее можно жевать хоть до восхода. Всю ночь язык будет работать. Потому и прозвали болтуном. Сходи за тигелем – он прямо за бочонком смолы.
Ачуда выполнил указание и расселся у костровой ямы. Над ней сушилась на слабом огне барсучья шкура – днем Уретойши ходил в лес, оставив мальчика на посту одного. Освежеванная тушка же висела в подсобной, где хранился резервуар со смолой, лопаты, трутница, корзина для угля, составной лук с колчаном стрел и прочая утварь Смотрящих в Ночь.
– Клятые мухи, – шепнул Ачуда, заглядывая над жаровней в тигель. Угораздило же зачерпнуть крохотной чашечкой в объемистом бочонке маленькую черную муху.
Выплеснув содержимое в ров, Ачуда потряс тигель и, убедившись, что он пуст, вновь шагнул в подсобную острога. Здесь было темно. Доски, что образовывали крышу, тесно друг к другу прилегали – свету от жаркого пламени наверху сюда не удавалось просочиться. От живицы подымался плотный и убаюкивающий запах соснового бора. Снова наполнив тигель, Ачуда вернулся к костру и уже выругался громко.
– Что у тебя там? – воскликнул Уретойши. – Не шкуру мою спалил, надеюсь?
– У нас смола полная мух…
– Эй!.. – голос Смотрящего в Ночь изменился. – Ты что, не следишь за огнем совсем?
– А что с ним?
– Шкура стягивается от жара и выделяет сок. Угли все закапало, они еле дышат!.. Ты совсем что ли не видишь?
Ачуда тупо всматривался в дым, волнующийся над барсучьим мехом.
– Не вижу.
– Накинь еще углей.
Мальчик сходил за горстью и рассыпал в яму. Дым пошел сильнее.
– Да как можно-то углями затушить костер? – выругался Поднимающий Ветер и спрыгнул с крыши острога.
– Я не понимаю, я же их…
Отпихнув Ачуду, он опустился на четвереньки и стал прицельно дуть на головешки. Те покраснели. Вместе с тем взвихрилось облако золы, что запорошило глаза мальчику.
Закашлявшись, и пытаясь продрать веки, Ачуда пятился. Его мутило, а глаза дико слезились. Яростно протирая их, он привалился боком на стену острога. Но, судя по тому, как земля у него пошла из-под ног, это оказалось вовсе не стеной…
– Я же предупреждал, что изгородь не закреплена, – выкрикнул ему Уретойши, но было поздно.
Жерди,