Мужчина с самыми красивыми глазами. Елена Васильева
Он подвёз её к самому подъезду, по дороге заскочив в аптеку – купил жаропонижающее, что-то от гриппа и для горла. Сама бы она не сообразила купить лекарства, а в её домашней аптечке водились только пластыри да зелёнка.
Виталий Александрович всегда по-отечески опекал Свету: она напоминала ему дочь, уехавшую к мужу за границу. С самого начала Светиной карьеры, не раз выручал добряк неопытную сотрудницу и дельным советом, и практической помощью – подвозил по неотложным делам, если руководство было в отъезде и у него появлялась свободная минутка.
Вот и сейчас, Света с благодарностью прижала к себе пакет с медикаментами, повторяя про себя, как мантру "Мир не без добрых людей". Мозг потихоньку отказывался работать, и она держалась за эту спасительную фразу, как за поручень, связывающий её с реальностью.
С трудом преодолела несколько метров от лифта до квартиры, закрыла дверь на два замка, отправила родителям сообщение "Всё в порядке. Хочу отоспаться. Не волнуйтесь, я дома. Потом сама позвоню". Телефон отключила. Глаза слезились, и девушка погасила свет, задёрнула шторы.
Из последних сил умылась, переоделась в пижаму. Трясло уже так, что зубы выстукивали азбуку Морзе. Приняла жаропонижающее, поставила бутылку воды у изголовья на тумбочку и, как подкошенная, рухнула в кровать. Непроглядное, чёрное забытьё тут же поглотило её.
Как прошла пятница, а вслед за нею и суббота, Света не помнила. Она выныривала время от времени из какой-то кромешной тьмы, вся взмокшая от пота. Переодевалась в сухое, скидывала сырую простыню, застилала свежее бельё и снова падала навзничь.
Когда опять начинало затряхивать – принимала жаропонижающее, пила воду и вновь проваливалась в тяжёлое беспамятство. Сон не приносил облегчения. Наоборот, казалось, во сне её ломали, избивали и топтали тысячи безжалостных ног. После пробуждения всё тело ломило так, будто в нём ни единой целой косточки.
Больше двух суток Свету трясло и колотило. Мучительная пытка выбила из головы всякие мечтания о красивых глазах и прочей романтической ерунде, оставив лишь боль, озноб, наплывы жара и ночные кошмары. Это была битва за жизнь, и романтике в ней не места не оставалось.
Света поняла, что выздоравливает, когда на место палящего, непроглядного беспамятства пришло светлое, тихое сновидение. В воскресенье утром она задышала ровно и погрузилась в спокойный, освежающий сон.
Девушке снились чудесные глаза Артёма. Он обогрел её лучистым взглядом, а затем спросил с улыбкой: "Вы не болеете?" И Свете так смешно стало от этого вопроса. "Конечно, не болею. Разве не видно, что я уже здорова?"
И она проснулась. Но долго ещё лежала с закрытыми глазами, пытаясь уловить исчезающий образ – лучистые глаза таяли, ускользали от неё, но всё равно вызывали улыбку. Так хорошо! Света вздохнула, и, всё ещё не открывая глаз, потянулась всласть. Тело больше не болело, кости вернулись в своё прежнее состояние, ощущение ломоты ушло, как не бывало. Слабость, конечно, но ничего удивительного – столько времени без еды, да ещё столько пропотеть – только успевала рубахи менять.
Господи,