Лучезарная нимфа. Екатерина Александровна Балабан
хозяина, я хочу предложить тебе с твоей дочерью, уважаемый Антоний, перебраться из этих трущоб в другое место, более достойное красоты несравненной Антонии.
– Марк, уходи! – проговорила она тихо, но твердо, – Я не вернусь.
Несмотря на свое решение покинуть Корнелия, Антонии стало вдруг безумно обидно, что он прислал за ней своего слугу, вместо того, чтобы прийти самому.
– Позволено ли мне будет узнать у прелестнейшей из дев, в чем причина ее отказа? Чем мой господин провинился перед ней? – осведомился Марк, заметив непримиримый блеск ее глаз.
– О нет, Марк, – сказала она, – Твой господин самый добрый и щедрый из всех людей, кого я знаю. Я до сих пор возношу хвалу богам, пославшим его нам с отцом в самый трудный час. Но это не изменит моего решения. Я не вернусь.
– И ты не назовешь причины своего отказа?
Антония взглянула на отца, по лицу которого было понятно, что он начал догадываться кое о чем, потом опять перевела взгляд на Марка.
– Уходи, прошу тебя, – вымолвила она, – Мне больше нечего сказать. Я не вернусь.
Марк покачал головой. Он понял, что ей трудно вести разговор при отце, который, судя по всему, еще был в курсе отношений собственной дочери с Корнелием Виртурбием.
– Не соблаговолит ли прекрасная Антония сопроводить своего недостойного слугу до выхода на улицу, – сказал он, – Здешние темные коридоры и шаткие лестницы непривычны моим органам чувств.
Антония с облегчением кивнула. Бросив еще один внимательный взгляд на отца, вышла вслед за Марком.
Он заговорил только на улице, оказавшись среди шумной толпы, которой дела не было до их разговоров.
– За господином утром прислали центуриона, – сказал он негромко. Заметив мгновенную бледность да невольный вскрик, сорвавшийся с уст Антонии, быстро добавил, – Центурион всего лишь принес приглашение немедля явиться во дворец на Палатин. Я не хотел пугать тебя, милая Антония. Мне только хотелось, чтобы ты поняла, почему я, а не мой госодин уговаривает тебя сейчас вернуться к нему. Он готов был бежать за тобой, едва поднявшись, но его призвал император.
– Бежать за мной? И это правда? – ее щеки вспыхнули, глаза загорелись как январские звезды. Как бы она ни хотела уверить себя в обратном, сердце не поддавалось самообману. Но усмиряя бурю, поднятую в душе этим известием, она проговорила:
– Пусть твой господин простит меня. Я не смогу к нему вернуться.
– Почему, дорогая Антония?
– Потому, что нам не по пути с твоим господином. Потому, что я всего лишь эпизод в его насыщенной событиями жизни. Таких как я у него будет много!
– И это твой ответ?
– Да, другого не будет.
Марк ушел, так ничего и не добившись, а Антонии еще предстояло объясняться с отцом. Первый вопрос, который он задал, едва она вернулась, был о прошедшей ночи, где и с кем она ее провела.
– Не спрашивай меня ни о чем, отец, – ответила она ему, – Мне трудно отвечать правдиво, но и солгать тебе я не могу. Просто прости и поверь – все хорошо. А если услышишь