Русская Церковь на страже православия в XXI веке. протоиерей Андрей Новиков
подлежавших юрисдикции архиепископа Антиохийского, – и решил это дело, и Максим Антиохийский, присутствовавший в это время в Константинополе, не был даже приглашен на разбор дела»[34]. Выдающийся канонист профессор С. В. Троицкий пишет: «Патриарх Константинопольский Анатолий, низложивший (точнее, отлучивший от общения – А. Н.) епископа в чужом патриархате, получил за это порицание на 4-м заседании Халкидонского Собора, и его постановления были аннулированы Собором»[35]. Даже такой безоговорочный фанарофил, как профессор Т. В. Барсов, признает, что «обнаруживались случаи частного неудовольствия против епископа Константинопольского и его распоряжений… К обнаружениям же подобного неудовольствия относят и то, что Халкидонский Собор в четвертом своем заседании отменил постановление Константинопольского «синода эндимуса», бывшего под председательством Анатолия по делу Фотия Тирского и Евстафия Беритского, возвратив первому митрополичьи права над всею областью первой Финикии»[36].
Принцип «по умолчанию» бьет в данном деле по позиции тех, кто его выдвинул. Так, в зачитанном на IV Вселенском Соборе прошении епископа Фотия Тирского решение в его отношении Константинопольского домашнего собора характеризуется не как определение законного церковного суда первой инстанции, а в качестве «согласия некоторых святейших епископов на нарушение древности и божественных канонов»[37]; то есть Фотий прямо именует это собрание не собором, а простым согласием нескольких епископов, причем согласием антиканоническим. Поэтому, продолжает Фотий, «оно не имеет никакой силы»[38].
Не должно быть отменено, а не имеет никакой силы. Отцы Собора никак не опротестовали утверждение Фотия[39], причем не простую реплику, как в случае с Анатолием Константинопольским, а текст официальной бумаги, подшитой к делу – фактически иска. Более того, в церковно-судебном решении Халкидонского Собора по делу Фотия и Евстафия мы не найдем формулировки об «отмене» суда домашнего собора, решения последнего против Фотия просто отвергаются, принимаются противоположные им.
Это справедливо и в отношении проблемы суда над отсутствующим (Фотием). Халкидонский Собор не выносил постановления о том, что именно «эти синоды», т. е. домашние соборы, не должны судить отсутствующего, как полагает Р. Прайс. Отдельными епископами, подававшими реплики с места, был заявлен лишь общий принцип, что «отсутствующего никто не осуждает».
Решение по делу собственно Фотия было выражено следующим образом. Фотий, после реплики епископа Евномия Никомидийского о недопустимости осуждения лица, отсутствующего на соборе, заявил: «Ничего другого не прошу, а прошу вашего справедливого суда, чтобы каноны имели силу и чтобы законно хиротонисанных мною, но низверженных и сделанных пресвитерами, восстановить и возвратить мне церкви». В этих словах нет просьбы об отмене каких-то состоявшихся
В подстрочнике к английскому переводу Актов Р. Прайс указывает, что «это – отсылка к Константинопольскому домашнему собору, подтвердившему императорскую санкцию и объявившему об отлучении Фотия» (The Acts of the Council of Chalcedon. Vol. 2. P. 175).
Точная цитата из прошения Фотия Тирского: «а все, что приобрел вышеупомянутый (Евстафий –
Реплика самого Анатолия в ответ на иск Фотия не в счет – это просто «прения сторон», а не реакция соборных отцов.