Царица амазонок. Энн Фортье
в темноту.
Чувствуя себя весьма странно, словно наблюдала со стороны за всеми этими цирковыми трюками, я позволила Нику и охранникам впихнуть меня в трубу и напялить мне на голову защитную каску, как будто в ней был какой-то смысл. Затем я начала спускаться в дыру и несколько мгновений, показавшихся очень долгими, не слышала ничего, кроме неприятного шороха веревки, привязанной к моим ремням, и собственного панического дыхания, приглушенного респиратором.
А потом я вдруг вылетела из трубы, и все звуки растворились в холодной пустоте. Я болталась на веревке, как червяк на рыболовном крючке, гадая, какого рода чудовища могут бродить там, внизу, в непроглядной тьме забытого мира.
Однажды во время воскресного ужина бабушка впала в транс. И только когда мама трижды попросила ее передать соль, она пошевелилась, выходя из задумчивости, и уставилась на меня.
– Все это там, внизу, – сказала она, будто отвечая на мой вопрос. – Под землей, глубоко. Ты просто должна это найти.
– Каждому по три куска курицы, – перебила ее мама, раздраженно встряхивая солонку.
– Они думают, что все исчезло, – продолжила бабушка, не сводя с меня серовато-голубых глаз, – но это не так. Они думают, что могут все это уничтожить и тогда мы забудем, но мы не забудем. Это их самая большая ошибка.
Только в этот момент мне пришло в голову, что она, должно быть, имеет в виду вырезки из газет, которые отец недавно убрал со стен ее чердачного обиталища. Мне, в моем тогдашнем возрасте, казалось, что страсть бабушки собирать разные статьи выглядела вполне естественной и не могла кого-то испугать. Каждый раз, когда я приносила ей уже прочитанные родителями газеты, она добавляла к своей коллекции одну-две вырезки, приклеивая их к покатым стенам крошечными капельками моего школьного клея.
– О чем они? – спросила я как-то. – О чем все эти статьи?
Вместо ответа бабуля показала на очередную вырезку, лежавшую на столе. Заголовок гласил: «ПИСАТЕЛЬНИЦА СБЕЖАЛА ИЗ-ПОД ДОМАШНЕГО АРЕСТА». Я прочитала статью от начала до конца дважды, очень внимательно, но так и не увидела в ней какой-то связи ни с моей бабулей, ни с кем-то из наших общих знакомых.
Видя мое недоумение, бабуля улыбнулась совершенно по-детски и прошептала:
– Амазонки! – После этого она принялась расхаживать по комнате, показывая по очереди на разные вырезки, висевшие на стенах. – Амазонки, – повторила она уже более доверительным тоном. – Все они амазонки!
Я остановилась перед статьей, висевшей чуть ниже всех остальных. Статья называлась так: «ХАНАБАД: ПОБИВАНИЕ КАМНЯМИ ЗАКОНЧИЛОСЬ БЕСПОРЯДКАМИ». К статье прилагалась черно-белая фотография каких-то мужчин и скрытых под чадрами женщин, сжавшихся возле чего-то похожего на баррикаду и державшихся за головы.
– Эти женщины – амазонки? – спросила я, отчаянно силясь понять хоть что-то.
Бабушка подошла ко мне, но при взгляде на вырезку лишь фыркнула от отвращения:
– Нет!