Я себе сочиняю жизнь…. Мария Бутырская

      Быть мужчиной сложно в нашем мире,

      Сильным, нежным, твёрдым и брутальным,

      И в тайге, и в городской квартире

      Быть собой, пускай, не идеальным,

      Оставаться личностью средь стада,

      Проявлять и жёсткость, и гуманность,

      Понимать значенье слова «надо»,

      Принимать ответственность как данность.

      Быть собой. Мужчиной, настоящим…

      Быть таким, чтоб жить не стыдно было,

      Чтобы снова в тишине звенящей

      Шёпот прозвучал: «Спасибо, милый!»

      Шуршат снежинки, шелестят,

      Свистит метель.

      Взвывает ветер невпопад,

      Врываясь в щель.

      Взвывает, вьюжит и метёт

      В душе февраль

      Душа тоскует и зовёт

      Куда-то вдаль.

      Оставить в прошлом канитель

      Земных забот,

      Ввысь вознестись меня метель

      С собой зовёт.

      Тоскует вьюга за окном,

      За годом год

      Мотив тоскливый об одном

      Метель поёт.

      Слишком многое мы не хотим замечать,

      Слишком часто становимся к горю глухи,

      Мы, увы, не умеем любить и прощать,

      Нас, увы, не волнуют чужие грехи…

      Лента «френдов», сочувствие – смайлик «слеза»,

      Виртуальная клетка для загнанных птиц,

      Как же хочется видеть ЖИВЫЕ глаза

      И лицо, а не маску средь тысячи лиц…

      Мы сливаемся с серой безликой толпой.

      Мы привычно в метро закрываем глаза,

      Мы идём над обрывом, опасной тропой,

      В никуда… Где не будет дороги назад…

      Свист снарядов, сирены, плач… Словно страшный сон.

      Отчего нам пришлось эту чашу испить до дна?

      В сорок первом в июньском небе раздался стон:

      Летний месяц стал чёрным, когда началась война.

      Больше не был таким уютным привычный кров,

      И вчерашние школьники взрослыми стали враз,

      Этот страшный июнь взрастил поколенье вдов,

      Этот страшный июнь стал невольным проклятьем нас.

      В этом чёрном июне казалось, что рухнул мир,

      Что спасения нет от фашистской дурной чумы,

      Сатана, торжествуя, кровавый устроил пир,

      Но за мирный рассвет, стиснув зубы, сражались мы.

      И под натиском нашей злобы сломался враг:

      Отступали фашисты, а мы – продолжали бить.

      Мы в Берлине. И вот уже взят рейхстаг…

      Это значило лишь одно: что Победе – быть!

      Нам победа досталась такой дорогой ценой,

      Что о подвигах воинов наших нельзя забыть.

      Поколения были выжжены той войной,

      Но поставлена точка в мае. ПОБЕДЕ – БЫТЬ!

      Москву накрывает жарой

      И плавятся мысли и люди.

      И в голову лезет порой:

      «Спасения