Водопад. Память сердца. Мариана Сейран
все в тягость, в тягость сама жизнь.
– Это ужасно так жить, то есть существовать. Знаешь, мне иногда кажется, что я тоже убила Эрика еще при его жизни. Он ведь был в меня влюблен столько лет, а я…
– Тише, не продолжай, – остановил Лер, – Эрик очень любил себя и к тому же был глуп. Это самое страшное сочетание как для него, так и для окружающих. Но, конечно это не повод забыть его и не посещать могилу. Здесь направо. Посмотри, кажется, мы пришли.
Увидев мужчину, стоявшего спиной возле памятника, Лео и Дани не стали подходить ближе.
– Кто там стоит? – спросил Лео.
– Скорее всего отец Эрика, – Дани стало не по себе, – давай дождемся, пока он уйдет. Я не готова сейчас с ним сталкиваться и говорить о случившемся. Мне стыдно до ужаса за Гаспара. За всё, что он натворил.
– Хорошо, – согласился он, – давай тогда сначала навестим Рафаэля.
Развернувшись в обратном направлении, Дани и Лео прошли в обратную сторону. Подойдя к могиле отца, на надгробье Дани положила огромный букет темноалых роз.
– Ах, папа. Эта рана никогда не заживет… – сказала она и, сдержав слезы, перекрестилась.
– Хочешь побыть одна? – понимающе спросил Лео.
– Нет-нет останься. Мы ведь теперь все время будем приезжать вдвоем. Помнишь, как я впервые попросила тебя съездить со мной сюда? – улыбнулась она, – тогда я говорила с отцом мысленно, я была в растерянности. Не знала, что нас ждет. Я уже была влюблена в тебя, но приняла это за сумасшествие. А сегодня я здесь, чтоб попросить благословения у папы. Чтоб он помолился за нас там, – показала она пальцем на небо.
– Я думаю, он был бы рад знать, что ты счастлива, и что теперь у тебя есть надежный тыл в моем лице.
Они посидели на деревянной скамейке молча еще некоторое время, а потом снова направились к могиле Эрика. На гранитном памятнике была выгравирована его фотография в полный рост. Он улыбался. Он был молод, симпатичен, словно весь горел жаждой жизни на этом фото. Дани поставила свежие высокие цветы в вазон рядом с букетом его отца и, подняв глаза, быстро надела темные очки. Лео слышал, как она тихонько всхлипывает.
– За что молодой, счастливый парень поплатился? За что этот изверг впутал Эрика в свои грязные дела? – на Дани надвигалась истерика, но ей необходимо было выплакаться, пережить и эту боль.
– Сейчас ему хорошо, Дани. Я понимаю, что это «так себе» утешение. Но, он теперь со своей матерью. Ему здесь очень не хватало мамы. Отец никогда не был для него близким.
– Эрик, – она положила руку на его фото, – прости меня. Я надеюсь, тебе там и в правду хорошо…
Выйдя за ворота кладбища, Дани и Лео увидели женщину, очевидно, беременную на поздних сроках. Ее живот был уже крупным, сама она – стройной. А жёлтое платье, украшенное яркими стразами, переливалось и блестело на солнце.
– Дани! Привет! Давно не виделись, – она восторженно обняла её и казалось, не собиралась отпускать.
– Здравствуйте, – Даниэле стало неудобно в объятьях этой экстравагантной леди.
– А