Коза и семеро волчат. Дарья Донцова
стесняюсь, – ответили из коридора, – и потом, меня хозяйка не приглашала.
– Уважаемый Морис, сделайте одолжение, присоединитесь к нам, – попросила я, ожидая увидеть невысокого худого юношу лет семнадцати-восемнадцати.
– Спасибо, – ответил баритон.
Раздался кашель, и в столовую вошла полная дама в длинном цветастом платье. Я опешила. Морис – женщина?
– Людовику Шестнадцатому и его жене отрубили на гильотине головы, – с места в карьер начала она, – если не хотите, чтобы с вашей парой случилось то же самое, лучше смените короля на Четырнадцатого.
Марина кивнула.
– Вы правы, но костюм мы переделывать не станем. Давайте теперь покажем сюртук и застегнем воротник сорочки, а то неаккуратно выглядит.
– Есть проблема, – заявил Гарик, – я смотрел недавно киношку про Четырнадцатого. Он был жутким бабником. Не один раз женился, имел кучу любовниц. А Шестнадцатый жил себе тихо с королевой. Марина, ты подумай, что лучше: умереть на гильотине или всю жизнь отгонять от мужика бабцов?
– Гильотина давно запрещена, – заявила Морис, – теперь преступников расстреливают.
– В России мораторий на смертную казнь, – сообщил Кузя, – вместо нее ввели пожизненное заключение.
– Пусть останется, как решили, – изменила свое мнение Марина, – лично мне Шестнадцатый больше подходит. Саша, твое мнение?
– Согласен, – сказал полковник.
– И правильно, – одобрила его Нина, – зачем Мариночке тратить время и силы, объясняя, что ее мнение самое верное.
У меня замигал телефон, на экране определился номер Боковой, но я решила проигнорировать вызов. Галка имеет обыкновение часами обсуждать до предела важную проблему. Ну, например, такую: туи на участке надо стричь в виде шаров или конусов? Если я проголосую за первый вид, то подруга примется с жаром возражать и описывать, как хороши пирамидальные деревья. Но в тот момент, когда я соглашусь с решением Боковой и скажу: «Ты права», – вот в ту секунду подруга мигом «переобуется» и объявит:
– Я поразмыслила, и теперь мне шар больше нравится.
Подобный диалог может длиться от Рождества до Пасхи, поэтому я просто перевернула трубку.
Глава седьмая
– Сюртук я сделал потрясающим, – похвалил сам себя Мишель, – сию минуту дорогой моему сердцу Александр наденет его. Морис, детка моя, займись, пока меня не будет, воротником сорочки. Вернусь быстро. Временно оставляю вас с Морис!
Портной живо убежал, а тетушка приблизилась к Дегтяреву.
– Будьте любезны, поднимите подбородок, надо навести порядок.
– Мне и так хорошо, – закапризничал «король».
– К сожалению, сюртук не будет эффектно смотреться при открытом воротнике рубашки, – замурлыкала Морис, – нам сказали при оформлении заказа, что вы полковник, значит, носите форму.
– Я надевал ее только по особым случаям, – заявил Александр Михайлович, – а сейчас я на пенсии.
– Неужели? –