После тяжелой продолжительной болезни. Время Николая II. Борис Акунин

      Петр Первый нашел «асимметричный» способ преодолеть это отставание: превратил страну в военную империю (об этом в следующем разделе). Для этого царь-реформатор не разобрал обветшавший фундамент государства, а всемерно укрепил его. Суть петровских преобразований заключалась вовсе не в «европеизации», а, наоборот, в «азиатизации» державы. Все четыре «ордынские» опоры поднялись еще выше. Самодержавие устранило параллельные властные «подпорки» – боярскую думу, патриархию, земские соборы – и стало править тоталитарно. Административная «вертикаль» восстановила почти чингисхановскую стройность. Всё население, включая дворянскую элиту, было лишено личной свободы и фактически зачислено на государственную службу – установился своего рода культ Государства. Страна управлялась не по своду законов, а по указам, спускаемым сверху.

      В дальнейшем выяснилось, что империя исправно завоевывает новые земли, но плохо распоряжается доходами-расходами; хорошо показывает себя во время войны и плохо – во время мира. Техническое и экономическое отставание стало приобретать угрожающие размеры, когда в западном мире развернулась индустриальная революция.

      Правительство сознавало остроту проблемы и – еще со времен Екатерины II – неоднократно пробовало ее как-то разрешить. Но за каждой попыткой реформ следовал откат назад. В этом не было злой воли, как казалось многим либералам и революционерам, ненавидевшим самодержавие. Просто расшатывание любой из четырех опорных колонн создавало риск обрушения всей конструкции – и правительству приходилось спешно восстанавливать прежнюю систему.

      Послабление в цензурных строгостях приводило к критическим атакам на власть (заметим, совершенно справедливым). Это подрывало сакральность фигуры государя и саму идею самодержавной власти. Если она не священна, то на каком основании ей следует безропотно повиноваться?

      Ослабление зависимости от государства, от необходимости ему служить побуждало вольнодумцев критически пересматривать привычную идеологию. А что такого уж великого в Государстве? Почему его интересы важнее достойной жизни?

      Установление единых для всех законов (судебная реформа 1860-х годов) нанесло удар по всесилию исполнительной власти. Судебная власть конкурировала с административной, что для «ордынской» модели совершенно невозможно.

      Всякое нарушение единоначалия в условиях гигантской страны приводило к шатанию и разброду.

      Н. Эйдельман писал: «Есть, очевидно, два способа управления такими территориями: первый – когда большую роль играет местное самоуправление, выбранное населением и отчасти контролируемое из центра. Один из создателей США, Томас Джефферсон, писал: “Наша страна слишком велика для того, чтобы всеми ее делами ведало одно правительство”. Второй способ – централизаторский: сверху донизу всеведущая административная власть, которая подавляет всяческое самоуправление».

      Любой средний путь не работает, он разрушителен,