Трое и боги. Юрий Никитин
Зашибу спросонья.
Она внезапно улыбнулась как ясное солнышко:
– У нас говорят: если бьет, то любит… Я не знаю, не проверяла. Как ты думаешь, это правда?
Он ответил затравленно:
– Я волхв-травник, не толкователь снов. Ты засыпай скорее. Встанем на рассвете!
Она нырнула под одеяло, смотрела озадаченно. Глаза стали круглыми, как у молодого совенка, удивленными. Пухлые губы приоткрылись в ожидании. Олег расстроенно ходил взад-вперед, запускал обе пятерни в волосы. Зеленые глаза в свете факела блестят сухо, словно редкие в ее краях драгоценные камни.
– Ты не ложишься, – напомнила она тихо.
– Спи, – сказал он настойчиво.
Стараясь не смотреть в ее сторону, Олег с каменным лицом вышел и плотно прикрыл дверь. Лесенка вела на крышу, он вдохнул всей грудью еще теплый, но уже чистый, без пыли воздух.
Небо было звездное, из-за темного виднокрая медленно выплывает луна. Маленькая и блестящая, как щит телохранителя кагана, она блистает холодно и надменно. Ее призрачный свет подсвечивает снизу облака, но здесь, на крыше, черно, как в пещере.
Олег прислушался, опустился на корточки. Редкие гуляки не в счет, в такую темень держат пальцы на рукоятях ножей и всматриваются в тени вокруг, а на небо никто не смотрит. А кто и смотрит, тех можно не принимать в расчет. Тех не слушают ни в одном племени.
Знакомая дрожь пробежала по телу. Мышцы свело судорогой, ощутил головокружение. Стиснул зубы, приготовившись к боли, но на этот раз лишь потемнело в глазах. В следующее мгновение нахлынула волна чужих запахов, чувств, звуков. Постепенно распространил власть на преображенное тело, с силой оттолкнулся от крыши.
Никто не заметил, как огромная черная тень пронеслась над городом и ушла в сторону Вечного Города.
…Эта ночь для него была странная и удивительная. Едва ли не впервые не чувствовал страха высоты. Более того, беспричинный восторг обуял, наполнил мышцы силой. Теплый воздух стремился держать, вздымать выше, не давал упасть. Приходилось стараться, чтобы суметь опуститься к самим крышам, лететь так, что едва не задевал орущих котов и прочую мелкую нечисть древнего города.
О мудреце не вызнал, да и не надеялся, но рассмотрел Город с высоты, понял о нем многое, как многое понял и о себе.
Когда возвращался, все тело сладко ныло от усталости. Никогда так долго не держался в воздухе. Но голова ясная, мысли носились как тараканы на горячей сковородке. Хотя измученное тело просило отдыха, не ринулся сразу на знакомую крышу, а бесшумно сделал круг на высоте, стараясь не пересечь лунный свет.
Ясность мыслей и осторожность, которую глупый дударь зовет трусостью, помогли заметить тень от трубы на крыше, которой раньше не было. Вернее, тень была, но она удлинилась беспричинно, еще и показывала выступ, которого у самой трубы нет.
Он взмыл выше, кровь хлынула в мышцы сильнее. Сложив крылья, камнем рухнул вниз.
Человек вскрикнул как заяц. Страшные когти распороли спину и шею. Олег на всякий случай ударил клювом, закрыл глаза и расслабил мышцы. Снова боль, судорога, потеря