Вкус порока. Андрей Юрьевич Орлов
Тридцать пять минут девятого, Александр Петрович. Вы собирались на Большую Грузинскую. Прикажете подать представительский седан?
– Не поедем, – вздохнул доктор и как-то погрустнел, – Обстоятельства изменились, на Большую Грузинскую поедем завтра. Если и завтра обстоятельства не изменятся…
– Как угодно, – я пожал плечами и отчитался по проделанной работе. Психоаналитик состроил неопределенную мину.
– Ну, что ж, это было предсказуемо. Никакого откровения. Скучно…
– То есть можно было не ездить? – уточнил я.
– Да, пожалуй… – доктор зевнул.
– Отлично. Я свободен?
– Как хотите…
Демоны не являлись, я не просыпался в ужасе, не хватался за травматический пистолет, про который никому не сказал. Утром доктор проводил прием, а я оседлал «пегаса» с пятилитровым мотором и до шести вечера выполнял его пошаговые инструкции. После каждого «шага» я связывался с доктором посредством сообщений в мессенджере, отчитывался и получал новое задание. В половине девятого он вызвал меня из гостиной и потребовал отвезти его на Большую Грузинскую улицу. Он выглядел необычно – приоделся, побрился, был торжественным и каким-то обреченным. Всю дорогу доктор молчал. Когда я загнал машину в глубину двора замысловато изогнутого дома, он приказал сидеть на месте, что бы ни случилось, выбрался из машины и растворился в подворотне.
Происходящее меня не касалось. Я блокировал центральный замок и с удовольствием уснул. Разбудила яростная долбежка в окно.
– Дмитрий Сергеевич, очнитесь же! Кто вам позволил заставлять меня ждать?!
Практически полночь! Доктор Краузе, пыхтя от злости, забрался в машину. Он снова молчал всю дорогу. Но молчал не со злостью, а как-то подавленно, меланхолично, я бы даже сказал, сентиментально. Но когда мы прибыли домой, натура взяла верх. Он ворчал, брюзжал, швырялся ботинками, орал на сонную Тамару Михайловну. В этой темноте он ни черта не видит! Помещения не дезодорированы, детское мыло в мыльнице – абсурд, оно не моет, а злит. Пора бы усвоить за бесцельно прожитые годы, что надо покупать АНТИБАКТЕРИАЛЬНОЕ мыло, и ему плевать, что не успели купить! Тамара Михайловна, глотая слезы, металась по дому, а потом поймала меня на лестнице и изливала душу, что терпение ее иссякло, она уволится, и пусть этот дом зарастает грязью…
Потом настала тишина, и ночь на воскресенье прошла без эксцессов. Утром доктор объявил выходной, и я кинулся прочь из Аркадного переулка, используя «служебный» транспорт в личных целях. В Митино напротив дома красовалась свежая канава, и в квартире не было света, воды и Интернета. Позвонила девушка, взявшая тайм-аут, и намекнула, что если она на меня и обиделась, то это не значит, что она не хочет ко мне в постель. Я описал создавшуюся в Митино ситуацию и назначил встречу на Пречистенке. Избранница явилась – вся такая воздушная, умопомрачительная. Я тащил ее по Аркадному переулку, осыпая поцелуями и нервируя прохожих. Мы пробрались в дом через заднюю дверь, на цыпочках поднялись.