Епархиальные реформы. игумен Савва (Тутунов)
href="#n_103" type="note">[103]. И тем не менее, нельзя не обратить внимания на 43 статью Основных государственных законов: «В управлении церковном Самодержавная власть действует посредством Святейшего Правительствующего Синода, Ею учрежденного»[104].
Таким образом, отношение императора к Синоду определялось как отношение правителя к органу своего управления. Наконец, даже если понимать голос императора как совокупный голос мирян, встает вопрос о том, почему, в таком случае, голос мирян доминирует над голосом епископов. Впрочем, указывая на такой недостаток, подчеркнем – недостаток dejure в положении епархиального епископа в синодальный период, следует сказать о том, что, по мнению знаменитого историка Н. Ф. Каптерева, такая же ситуация de facto имела место и в до-синодальный период: «Епархиальные архиереи патриаршего периода были ставленниками только светской власти, от которой они всегда и во всем зависели», – они правили точно так же и воспринимались народом точно так же, как царские воеводы: этот заведовал одной областью, а тот – другой[105]. Впрочем, этот вопрос выходит за временные рамки нашего исследования.
Еще одним фактором, характеризующим епархиальное управление в рассматриваемый период, является становление ученого монашества, как источника кандидатов в епископы. Первоначально такое положение было создано и проводилось Петром I[106], и в дальнейшем оно развивалось с переменным успехом, пока с новой силой не вспыхнуло под влиянием преосвященного Антония (Храповицкого[107] Епископский сан становился в какой-то степени итогом «карьеры» монаха, принявшего постриг на академической скамье: «Достаточно было средних способностей и стажа педагогической деятельности, которые через несколько лет обеспечивали кафедру», – считает Смолич[108]. Путь академического монаха, в таком представлении, состоял из цепи достаточно кратковременных пребываний на различных начальственных должностях в духовных школах или монастырях и завершался архиерейством[109]. При этом характерным для ученого монашества было принятие пострига в молодом возрасте. Таким образом, по мнению современников, кандидаты из ученого монашества при принятии архиерейства характеризовались незрелостью – с точки зрения возраста, духовного опыта и собственно подготовки к высшей начальственной должности (поскольку ими почти не проходились низшие, подчиненные ступени)[110].
Однако следует уточнить данное утверждение. На основе биографических справок о 63 епископах, приведенных в переиздании «Отзывов епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе»[111], мы можем привести следующую статистику: лишь 20 архиереев приняли епископский сан ранее 40 лет, в том числе один – в возрасте 32 лет (а именно – будущий Патриарх, святитель Тихон Московский), трое[112] – в возрасте 34 лет (остальные были от 35 лет и старше). Если же говорить о самостоятельной епископской кафедре, то лишь один
См.:
См.:
См.:
См.:
Преосвященные Антоний (Храповицкий), Макарий (Павлов), Сергий (Страгородский).