Прощение. Валерий Михайлович Бреднев
так с мужем!
-Так, а он и не знает… Про чулочки то!
-Так, а кто рвёт?
-Кот проказа, рыжий гад, пробирается в спаленку, пока с утра я суетою занята, прячется под покрывалами, а потом стало быть мстит местью мне неведомой. Хотя я догадываюсь от чего он так. А ведь чулочки то мои не для мужа вовсе припасены, а для моего сердцееда, обольстителя тайного.
-Любовника?
-Конечно, откровенней всего сказать именно так. Морячок он, заплывает иногда. Так я его называю. Морячок. Руки у него, доктор, как скалы, обнимет так, я вся извожусь, трепетной усладой таки охваченной становлюсь.А усы…
-Однако!
-А морячок мой Пако, он любит меня нарядную, таинственную, утончённую и страстную. Роли разные раздаёт, а меня всё устраивает. Не то, что муж мой… Руки у него вовсе не мужские и не сильные как у Пако. Но любовь моя принадлежит, конечно, Леонтию….
-Мужу?
-Коту. Но да, моего мужа тоже зовут Леонтий, дело в том, доктор, что кота я назвала в честь мужа, поскольку очень люблю его, и страшусь расставаний.
-Бросьте же любовника, пока спокойствие в жизни совсем не миновало.
-Как же вы это себе представляете, милый доктор? Без ласк Пако? В противном случае я совсем предамся унынию и мир для меня, без того серый, вовсе померкнет. Тем более война уж скоро.
-Позвольте…
-Нет, это вы позвольте. Пако – настоящий цыган, кровь, пыл, сила, страсть. Бесконечные обожания, неприличные сладостные ласки,– Инна зашептала, – боготворит меня. А какие наслаждения с ним, доктор? Вы не представляете, таких бабочек я никогда не ощущала. Декоративных, – Инна прикрыла рот тоненькими пальчиками, – на ракете выше неба, туда – обратно, туда – обратно. Его руки. Усы. О, доктор.
-А кот, значит, рвёт ваши чулочки…
-Именно, а ведь Пако не просто цыган, он ещё самоотверженный герой событий «Мрачного Июня». Помните?
-Что вы говорите?
-Да, да, он один из тех девятнадцати, а если вам угодно, из двадцати, как это ходит в народе, но я-то знаю, что газетки округлили для пущей важности. Девятнадцать их было. Так вот, Пако – один из тех, да что там таить – лидер известных июньских событий на центральной площади, я скажу даже – руководитель бесстрашных стрелков. И, разумеется, в некоторых пожарах, которые устроили городские управленческие провокаторы, именно те, кого не устраивала смена правления, обвинили именно их. Мой Пако успел получить множество ранений в виде ожогов, он помогал тушить пожары. Но многие, в основном безумные радикалы, конечно, всё равно убеждены в их вине. В его повинности. У него даже на лице остались ожоги. Но он воин, сопротивленец, а не поджигатель. Герой. По большому счёту и по моим убеждениям, состоявшееся противостояния, где обе стороны плохие – победа любой из сторон несла в себе зло.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию