Заложница Шумера. Татьяна Снежко
ты бы тоже жить не хотела? Захотела бы исчезнуть?
Меня уже давно не удивляло, что бабуля читала мои мысли. У нас с ней с детства почти телепатическая связь.
– Даже думать об этом не хочу, – поставив пустой стакан на тумбочку, я обняла мою роднулю и прижалась лицом к ее животу.
Я считала, что бабушка у меня вечная. Она всегда-всегда будет рядом.
– Лисса, люди смертны, и такое в нашей жизни будет случаться часто. Боль от потери – это не любовь.
Лисса. Только бабушка меня так звала, когда мы оставались наедине. Мне нравилось мое тайное имя.
– А что тогда любовь? Разве ты не страдала, когда умер дедушка?
– Для меня все было не так, – тихо вздохнула бабуля. – Я не смогла отпустить своего мужчину. Я пошла с ним, а вернулась одна. Я всегда любила его и продолжаю любить.
– Когда он умер, тебе разве не было больно? – из ее рассказа я так и не поняла, куда и зачем она с дедом ушла.
Бабушка не делилась подробностями происшествия ни с кем. А по обрывкам странных фраз сложно было составить цельную картину того пожара.
– Я была счастлива, что в моей жизни был и остается этот мужчина. Любовь – это жизнь, это сила. Это счастье, но не боль.
– Разве так бывает? – вздохнула я.
Я думала, что бабушка просто хочет меня утешить, рассказывая утопические теории любви.
– Ты сама поймешь это, когда не захочешь отпускать мужчину рядом с собой. Когда у тебя появятся силы не отпустить его. Когда даже сама смерть не отнимет его у тебя.
Вот почему от ее слов всегда чувствую себя Великой и Всемогущей. Я могу побороться с самой смертью за свою любовь? Эти мысли невольно вызвали улыбку …и голод.
– Бабуль, если придется, буду бороться за тебя с самим жрецом смерти, – и поцеловала ее в щеку. – Потому что очень-очень тебя люблю.
– Сколько раз тебе говорить: нет никаких жрецов. Выдумки все твои, – буркнула она, хлопнув меня по попе. – Хватит уже. Идем, я тебя накормлю, чудо мое, голодное.
С едой бабушка очередной раз угадала. Но со жрецами смерти не переубедила. Хоть убейте, уверена, что вижу странное действо вокруг умирающего, как это было с моей одноклассницей Златой. Только бы понять, что я вижу или кого.
Глава 4
Почему вспомнилась эта история из далекой юности? Может быть, подсознание проснулось? Решило приподнять завесу тайны? Ведь никто не знает, что со мной произошло в тот день. После того случая родители решили, что я хотела утопиться и баловали меня, как могли. Ни в чем моей душе отказа не было. Только вот к морю поначалу меня старались не подпускать. Самоубийство? И как им могло в голову такое прийти? Чушь, конечно, полнейшая. Такую хрень никогда бы не сотворила. Я за вечную жизнь. Тогда меня нашли на противоположном берегу лимана мирно спящей. Так мне сказали. Сама же я ничего не помнила. Была ли я на дне моря или где-то в другом месте? Все, что я помню, – чьи-то глаза. Но они были не голубые, как у Андрея. Нет, они были другого цвета. Зеленые.
Я очень хотела как-то утолить сильную тоску по морю и не мучить