Книга на книжной полке. Генри Петроски
недостатком было то, что папирус портился и ломался даже от единственного изгиба. Таким образом, он в действительности годился только для свитков[41].
В общем, было множество причин искать альтернативу глине, камню и папирусу, но, как это часто бывало в истории технологии, толчком к переменам послужило событие внетехнологического характера. Если верить «Естественной истории» Плиния Старшего[42], пергамский царь Эвмен II решил импортировать папирус, чтобы учредить библиотеку, которая могла бы соперничать с Александрийской, но Птолемей Филадельф не разрешил вывозить ценный материал из Египта. Эвмен не сдался и приказал изготавливать гладкие и тонкие листы из овечьей кожи: именно этот материал должен был заменить папирус. По словам Плиния, его назвали пергаментом (charta pergamena), по месту происхождения. На самом деле пергамент изобрели раньше: во времена Эвмена он просто вновь вошел в употребление. До этого его называли membrana. В современном употреблении слово «пергамент» обычно означает любой материал для письма, «сделанный из кожи овцы, козы или другого животного»[43].
Еще одной альтернативой папирусу был велень. Хотя часто велень и пергамент путают, это, строго говоря, разные материалы. Велень (от фр. vélin, ср. англ. veal, «телятина») изготавливался из телячьей кожи, хотя латинское vellum обозначало также шкуру овцы и других животных[44]. В самом деле, «кожу почти всех повсеместно известных домашних животных, и даже рыб, брали, чтобы приготовить материал для письма»[45]; из кожи мертворожденных ягнят и телят получался «превосходный, тончайший»[46] материал. Время показало, что велень и пергамент долговечнее папируса. К сожалению, материалы животного происхождения обходились недешево: «из кожи одной овцы можно было выделать лишь один лист (складываемый в два) книги формата ин-фолио»[47]. Так что для того, чтобы написать один кодекс, требовалось забить «очень большое стадо овец».
Способность животной кожи выдерживать шнуровку означала, что листы пергамента можно обрезать до стандартных форматов и сшивать вместе, чтобы получались свитки, или «книги», сделанные из «сшитых листов, сложенных гармошкой»[48], или кодексы. Высказывалось мнение, что «прямоугольная» форма животных «продиктовала форму книги – условность, с которой мы до сих пор живем»[49]. В действительности уже самые ранние кодексы были прямоугольными: эта форма появляется как результат сгибания и сшивания листов папируса, а форма этих листов стала такой не из-за особенностей растения, а из-за техники изготовления: из листов должны были получаться свитки. Но прямоугольник можно согнуть двумя способами: у сложенного листа либо высота окажется больше ширины, либо ширина больше высоты. Письмо зависит от ориентации страницы – в век компьютеров мы называем ее соответственно книжной (вертикальной) или альбомной (горизонтальной). Поскольку кодексу предшествовал свиток, видимо, казалось естественным придавать ранним кодексам альбомную
Irwin. Origins, с. 115–116.
Bradley, с. 8–9.
Shailor, с. 8.
Bradley, с. 8.
Там же, с. 6.
Там же, с. 6–7.
Irwin. Origins, с. 119
Reed, с. 5.
Weinstein, с. 29.