Первое чудо. Владимир Орих
к тому же прикованному к стулу цепью супружеского быта. Они же были альпинистами и за пять с половиной лет лишений и скитаний не забыли об этом. Что же касается супружеских цепей, то в этом смысле они вообще были свободны, как ветер.
С другой стороны, этот вариант лишал их надежды добиться возвращения домой. Но надежды и так уже не осталось; они давно поняли, что дипломатическое «может быть» переводится на язык нормальных людей словом «нет». Кроме того, Питер не требовал от них ответа до тех пор, пока не был выяснен вопрос, сможет ли он оформить для них австралийское гражданство.
Самолет доставил Рашида из Пекина в Москву. Сразу из Шереметьево Рашид позвонил домой, чтобы попросить родных прислать ему денег на билет до дома. Мать плакала в телефонную трубку по двум причинам: во-первых, по поводу возвращения сына, живого и невредимого; во-вторых, оттого, что ее мужа вчера арестовали по обвинению в хищении соцсобственности в особо крупных размерах. Когда они продавали дом, машину, мебель, ковры, одалживались у друзей и знакомых, чтобы наскрести сумму выкупа китайской стороне, они не думали о том, что на каждый рубль из этой суммы у них потребуют квитанцию и объяснение, каким способом эти деньги заработаны. Теперь отцу Рашида предстояло просидеть в тюрьме десять лет; он просидел восемь, а через три дня после его возвращения домой его супруга умерла. Он сам после этого прожил чуть больше года. У Рашида остались жена, пятилетний сын и молчаливая ненависть брата.
Вторник заканчивался; хозяин небольшого кафе, давно уже переминавшийся за стойкой бара с ноги на ногу, решился наконец напомнить двум последним посетителям о том, что заведение закрывается в полночь – то есть через несколько минут. После того, как остальные посетители разошлись, ему оставалось только наблюдать за этими двумя, стараясь угадать, впишется ли тот, кто помоложе, в проход между крайними столиками, когда они будут уходить. Может, стоит их заранее раздвинуть?
Костя, Андрей и Володя-маленький давно уже ушли на яхту; Серж заканчивал свой рассказ, периодически подливая в рюмки себе и Роберту. На него самого, похоже, спиртное действовало не очень сильно, Роберт же выглядел захмелевшим; между тем, будучи под большим впечатлением от услышанного, опьянения он совсем не чувствовал.
– Ваша страна обошлась с вами очень жестоко, – сказал он, когда Серж замолчал.
– Если бы только с нами, – отозвался Серж, вертя в руках рюмку.
– Вы часто бываете там?
– Кто как. Раз в два-три года ездят все, а Костя – так каждый год. Ему однажды в Москве Борис на улице встретился. Представляете, в многомиллионном городе – случайная встреча на улице!
– И как устроился Борис? Его жизнь ударила так же сильно, как вас, как Рашида?
– О нет! Он в полном порядке. В то время он был директором процветающего акционерного коммерческого банка. Но только я хотел бы добавить: нас жизнь, конечно, ударила. Но сейчас мы тоже в полном порядке. И то, от чего мы отказались, согласившись