Белая сказка. Александр Германович Тимшин
правильный расклад,
И нам выбор, где мы – или-или:
Вверх, вперёд, в бока, глядим назад.
Не идти под ложные светила,
К ближним, что в беде, не стать спиной,
И молиться: в этом зонт и сила,
Пост прикроет слабого стеной.
Чтобы не закат в лицо маячил,
Бог нам Свет, Чей луч ведёт в зенит,
Меньше площадь, позою стоячей,
Вот простой, но очень славный вид.
Там Вверху всегда светло и чисто,
Это грех темнеет позади,
Неотступно следует и быстро,
Боже мой, Распятый, пособи.
* * *
Солнечный день и ясный,
Чудо в Покров погода,
Случай, быть может, частный,
Мало ль чудит природа.
Только сердечко верца
В Божию милость верит,
Хлябей закрылась дверца,
Света открылись двери.
Тёплая нынче осень
В Вятском холодном крае,
И мы ещё попросим:
Пусть Божий гнев растает.
Боже, прости Россию,
Мы заслужили кары,
Нынче не так красивы,
С грузом ошибок старых.
Много соблазнов новых,
Грабли же в лоб всё те же,
Трудно услышать Слово,
Ходим мы в Храм всё реже.
Верим телеэкрану,
Время ему даруя,
Сыплется соль на рану,
Кто же её врачует?
Рана грязна и в гное,
Часть беЗпробудно пьяны,
Часть на распутство злое
Стали излишне рьяны.
Игры, наркотик, корысть –
Не перечислить мрази,
Где у нас, русских, поросль? –
В жуткой абортной грязи.
Ну, и какую милость
Надо такой России?
Мы не страна, а хилость,
Вроде кобылы сивой.
Кляча, а сверху барин,
Вовсе загнать желает,
Где богатырь росс-парень?
Где-то в дремучем крае…
Много врагов могучих,
Топчет нас жирный доллар,
Разных там евро куча,
Хваткой сдавили горло.
Но у нас лес и воды,
И не иссякли недра,
Боже, творец погоды,
К грешным зачем-то щедрый.
Значит, ещё надежда
Есть у нас в Божью милость,
Будет больным одежда,
Нашу прикроют стылость.
Как ни была б ночь сера,
Будет день чист и ярок,
Русских спасала ВЕРА,
Твёрдый ответ прекрасный.
* * *
Злая зимняя ночь опустилась опять на Россию,
В страшном пьяном угаре не видно просветов ни зги,
Это образ реально духовного сна я рисую,
Как мы пляшем под дудку пиявок, слепней, мелюзги.
Зачарованы очи чужим и враждебным экраном,
Заморожено сердце и совесть, надежда и дух,
Мы не видим, что наши все в струпьях да гноищах раны,
И наш разум молчит и к призыву спасения глух.
Но, увы, всё проходит и так продолжаться не может,
Мы у бездны уже, чуть стоим, иль лежим на краю,
И