Мгновения. Александр Германович Тимшин
на Судилище, смел.
* * *
И период без мыслей, наверное, что-нибудь значит,
Не у всех же могучий, не спящий, крутой интеллект,
Но пред всеми стоят по их силам для жизни задачи,
Так устроен из кожи и хрупких костей человек.
И, бывает, живёшь на траву поведеньем похожий,
И жуёшь, что придётся, скотом коротаешь здесь срок,
Только мысли тревожат, что так продолжаться не гоже,
Мол – судьба, у всех было, и случай управит свой рок.
Но у нас ещё есть неизвестный багаж подсознанья,
Что там зреет, таится, то Богу изведать дано,
Но, я верю, достаточно внутренних мыслей спасанья,
И достаточно места для Духа Святого даров.
* * *
Быта замкнутый круг, да ещё целомудрия цепи,
Что надел на себя, но забыл приковать на замок,
И читать недосуг, и несу оправдания лепет,
Что я всё же любя и рощу свой духовный росток.
Ну, а где же плоды и святое целебное семя,
Или в почве всё дело, иль время для сева не то?
Нет, всё это не так, я же с радостью взял это бремя
И Господь наш всё знает, и Сам приготовит итог.
Значит снова читать для подпитки Священные Книги,
И молиться, молиться, и верить, что помощь придёт,
И нести, раз решил, добровольно законов вериги,
Не по силам не взвалят на плечи духовные гнёт.
* * *
Вот и лета зенит, а уже ощущается холод,
Хотя август всего перешёл за предел Илии,
Вот и я уж седой, а в душе ещё дерзок и молод,
Или быть так должно, на весах всегда или-илИ.
Так в начале был сев, и другие до пота заботы,
Но суд-осень проявит, что есть в закромах, весь итог,
И сперва много сил, как пчела строишь многие соты,
А потом подустал и живёшь с болью рук или ног.
И картины такие, примерно, духовного плана:
Сперва бодр и вперёд продвигаешься словно заря,
А в зените замрёшь, средь трудов, суеты и обмана,
И в душе боль за всех, все пропали и пишешь им зря.
* * *
Весёлая осень – любимый пейзаж у поэтов,
И красок побольше, но холод и сырость гнетёт,
Уже не дождаться, как летом, с любимой рассвета,
Что всё преходяще напомнит нам по небу лёт.
Но радостно ждём ещё светлых и тёплых денёчков,
Последнего гриба, прогулок по жухлой листве,
И рвётся наружу с пера слова спелого строчка,
И здесь все поэты, наверное, в дальнем родстве.
Осенняя песня повенчана вечно с тоскою,
Тем более ценен любой перед стылостью миг,
Я зубы сцепив, через слёзы, о радостном вою,
Слепив из катренов печалям и горестям фиг.
* * *
Коль в молитве ослаб опускается планка всё ниже,
А лукавое дно вмиг использует слабый момент,
И ты ходишь пустой, понимая, что полностью выжат,
Но не резать ж себе, как у мира положено, вен.
И на память пришла деревенская