Ганина падь. Екатерина Александровна Тройнова
после бани девушка мгновенно уснула, едва голова коснулась подушки. Снов не было, только какое-то вязкое марево, пахнущее сухими листьями и чабрецом, сквозь которое слышались беспокойные шаги по комнате, шорохи и хихиканье за окном да ворчанье хозяйки дома за стеной. Ближе к утру под бок сунулся кто-то мохнатый, и девушка, не задумываясь, обняла его, решив, что это кот.
Будильник пискнул под самым ухом, и Ольга рывком вскочила, едва не слетев с узкой лавки. Несколько секунд она удивленно оглядывалась по сторонам, пытаясь осознать, почему она в низкой комнатке с бревенчатыми стенами, а не в своей квартире… Ну точно, заболтались они вчера с Настасьей Павловной и забыли обо всем на свете, даже автобус последний пропустили.
– Доброго утра! – вошла в комнату хозяйка дома. – Как спалось, гостьюшка?
– Замечательно, – зевнула девушка, выбираясь из-под одеяла. – Ко мне утром ваш кот, вроде, приходил.
– Вот как? – удивилась старушка. – У него, паскудника такого, привычка есть на грудь ложиться… Тяжело от этого бывает.
– Нет, он рядом лежал, я его обнимала, – улыбнулась Ольга. – Пушистый такой.
Настасья Павловна рассмеялась и велела собираться на завтрак. В этот раз чай пили под яблоней, серый кот крутился поблизости и все пытался утащить что-нибудь со стола. Убрав посуду, девушка заторопилась обратно, на ходу запихивая в рюкзак свернутую джинсовку. Найденную подкову старушка отчистила, завернула в тряпку и тоже вручила ей на память, чтобы смотрела и Ганину Падь вспоминала. Уже у самой калитки Настасья Павловна дала девушке берестяной коробок, наполненный ягодами, а потом хитро улыбнулась и попросила:
– Отнеси-ка ты деду Максиму батон. Он как раз у самого леса ходит, к тебе выйдет. А после проводит тебя короткой дорогой. И не бойся его, он немного чудной, но тебя не обидит.
– Конечно, – откликнулась та. – Спасибо вам большое! Настасья Павловна, вы меня извините, но, может, родственникам вашим позвонить? Чтобы приехали, помогли…
– Так никого уж не осталось, – отмахнулась старушка. – А детей у меня нет, если ты про это. Тебе спасибо, что тоску нашу развеяла. Но больше с кладами не связывайся.
– Постараюсь, – засмеялась Ольга, памятуя о лежащей в рюкзаке подкове. – До свиданья!
Бодрым шагом девушка направилась в сторону леса, гулко шумящего на ветру. Как и говорила Настасья Павловна, навстречу к ней шагнул сухой, как палка, старичок в камуфляже и резиновых сапогах.
– Ну здравствуй, Настасьина гостья, – ухмыльнулся он в пегую бороду. Зеленые глаза его под кустистыми бровями хитро блестели.
Принесенному батону он обрадовался, будто золотому слитку, поблагодарил и предложил показать короткую дорогу к трассе. С опаской взглянув на лес, где между стволами плавно перетекала гулкая темень, пахнущая прелой листвой и бодрящей хвоей, девушка попыталась отказаться, но Максим Иванович Елкин, как представился тот, заверил, что выведет. Скрепя сердце, Ольга пошла за ним следом, стараясь больше смотреть под ноги, чем по сторонам.