Военные тайны ХХ века. Игорь Прокопенко
либо добивался выполнения тех решений, которые принимались сообща генералами в Ставке. И конечно, Жуков тоже принимал участие в выработке этих решений. И вот здесь очень важен эффект славы, эффект пиара, потому что для огромных масс людей – солдат, офицеров, рядовых – Жуков был воплощением тех или иных действий. Если он приезжает и руководит на месте военными действиями, то с ним в значительной мере связывалась победа».
Бои под Ельней еще шли, когда Жукова срочно вызвали в Москву к Сталину. Со дня на день Ленинград могли захватить немцы.
Верховный главнокомандующий взял листок бумаги, что-то написал на нем и, сложив записку вчетверо, протянул ее Жукову: «Летите в Ленинград. Это передадите Ворошилову»… Записка означала, что верный соратник Сталина – Ворошилов – отстраняется от руководства. Вся власть переходит к Жукову, который назначается командующим Ленинградским фронтом. Сталин требует удержать город любой ценой.
Рис. 2
Жуков не обманул возложенного на него доверия. Город выстоял. Однако среди огромного количества архивных документов, подтверждающих организаторский талант Жукова, хранится подписанный им приказ, не имеющий аналогов по своей абсурдной жестокости. Текст приказа написан прямо на донесении, в котором сообщается о случаях сдачи в плен бойцов – защитников города: «Бойцы, сдавшиеся в плен, по возвращении подлежат расстрелу. Семьи тех, кто сдался врагу, – разыскать и расстрелять».
Приказ передают радиограммой командованию Балтийского флота и армиям Ленинградского фронта 28 сентября 1941 года – всего через пять дней после назначения Жукова на должность командующего Ленинградским фронтом. Даже по меркам сурового военного времени расстрел не только пленных, но и их семей – то есть ни в чем не повинных детей и женщин, находящихся порой за тысячи километров от осажденного Ленинграда, – это слишком.
В войсках шок от этого приказа был настолько велик, что Политуправление Балтийского флота пошло на беспрецедентный шаг. Было решено все-таки смягчить распоряжение Жукова: расстреливать по возвращении только тех, кто сдавался в плен, а семьи не трогать. Чудовищность этого документа поразила даже Сталина.
Жуков (первый слева) в дни блокады Ленинграда
Говорит Дмитрий Калюжный, историк: «Это же приказ о массовых расстрелах. А Сталин говорил: мало ли какие могут быть обстоятельства. Иной раз не захочешь – а побежишь. Как всех расстреливать?»
В апреле 1945‑го уже было понятно: войне – конец. Недобитые части вермахта занимают оборону на окраинах Берлина и в городских кварталах. Они окружены, обескровлены и обречены. С востока им противостоит 2 500 000 советских солдат. Казалось бы, в этих условиях капитуляция Берлина неизбежна. Это задача уже не столько военная, сколько политическая. Однако именно весна 1945‑го оказалась отмеченной одними из самых кровопролитных и драматических сражений за всю историю Великой Отечественной войны. В боях за Берлин наша страна потеряла