Я ненавижу тебя! Дилогия – третья и четвертая книги. Эльвира Осетина
а я тогда к тебе пока съезжу. Тебе же нужна какая-то одежда, я сейчас все соберу! Вот только передохну чуток, а то сердце что-то расшалилось. И отцу твоему позвоню…
– Не надо! – вдруг крикнула в трубку Геля, как только услышала про отца.
– Да как же не надо! Пусть помогает, он же отец родной! Сколько можно от кровиночек открещиваться, я ему давно все высказать хотела! – в голосе женщины появились злые нотки.
Геля напугалась, очень сильно напугалась, отец обещал ей помочь с ипотекой, и Геля старалась ему как можно меньше докучать. А точнее не ему, а мачехе. И если сейчас она к нему попробует обратиться за помощью, то его жена, скорее всего не даст потом добро на то, чтобы отец выступил ее поручителем в банке. Ей оставалось всего полгода, чтобы наработать стаж и подать документы. А уж кто-кто, а Геля знала, как мачеха влияет на отца. И что может ему наговорить про нее. Такое уже случалось и не раз. Да, Геле было ужасно больно, что отец поверил ее сводным сестрам, и мачехе, а не ей… Но… какая теперь уже разница, когда столько лет прошло? Ей нужна была его помощь, и она была согласна на все, лишь бы заиметь свой собственный угол, а это значит, нужно как можно меньше мельтешить перед глазами у мачехи и сводных сестер, которые, так до сих пор и замуж не вышли, хотя обеим уже по двадцать пять лет и нагло всем своим семейством сидят на шее у отца.
«Но они-то девочки хорошие, чистые в душе, умные, и ждут свою любовь, а не воруют деньги у отца, потом сбегают и не выскакивают замуж за первого проходимца, да потом еще и умудряются ему рога наставить с его лучшим другом!» – вспомнились злые слова мачехи, но Геля тут же подавила неуместные воспоминания и обиды.
Смысл обижаться, если все равно тебе больше не верят?
И все эти мысли очень быстро вернули ее на землю и заставили прекратить паниковать.
– Не надо, баба Вера! Не надо, ну что вы… И приезжать тоже не надо, вы отдохните, – быстро заговорила Геля, – я сама во всем разберусь, – правда она пока еще не знала, как, но была уверена, что точно разберется! – вы же всю ночь, наверное на ногах!
– Но как же…, – попыталась возразить старушка, – Михен Валерьевич сказал, что ты сама операцию ночью пережила…
– Баб Вера, ой, да эта плевая операция была! – Геля постаралась сказать эти слова как можно беспечнее, – я уже на ногах!
– Да?
– Конечно! – Геля даже улыбнулась в трубку, будто женщина на том конце могла видеть ее эмоции, – все хорошо, я сама со всем разберусь. Спасибо вам большое, вы не представляете, как я вам благодарна за помощь, но вы и о своем здоровье подумайте, если сейчас и вы в больницу сляжете, то это ни к чему хорошему не приведет…
– Ну да… ты права, наверное, тем более, если ты уже на ногах, хотя Михен Валерьевич говорил, что у тебя перелом какой-то серьезный…, – в голосе бабы Веры сквозили нотки неуверенности.
– Ой, да обычный перелом! На костылях месяц похожу с гипсом, делов-то, – Геля даже умудрилась хихикнуть, лишь бы баба Вера и правда поверила, что все хорошо и не вздумала беспокоить